«От Остоженки до Тверской» (винегрет по-московски). Путеводитель по Москве

ПЕРВАЯ ПЕРЕМЕНА БЛЮД

(Школа в монастыре на Зачатьевском и микояновский ажиотаж с колбасой на Метростроевской.В какой глуши Тургенев написал «Муму» и как можно бросить пить так, чтобы все знали. Шагающий Энгельс и самые вкусные булочки за 3 копейки)

ОВОЩНОЙ САЛАТ

Улица Дмитриевского, 5/23 (ныне 1-й Зачатьевский переулок). Одноэтажный дом. Он жив и по сей день. Когда-то в нем была конюшня того, кто жил напротив.

Вишневое дерево под моим окном.

Двор с прямоугольной клумбой. Редкость в газонно-непривлекательной Москве того времени. Каждый лютик-тюльпанчик был на счету!

Овощная лавка с вкусными солеными огурцами вплотную к дому.

Эмоция       Вечный дядя Валера с его просьбой о трех копейках «на булочку с изюмом» перед окошком продавщицы Раи. Когда не стало дяди Валеры, мама сокрушалась: «Всего 37 лет».

Мог ли он дожить до пенсии, например? Думаю, не…

Сквер с мощной оградой (каждый малыш зимой хотя бы раз приклеивался к ней языком).

По соседству со сквером – КВД (кожно-венерический диспансер). Никто в детстве, понятно, не задумывался о назначении здания, когда есть горка и привлекательная ограда любимого сквера. Интересно, а что думали на этот счет взрослые?

Улица Метростроевская, 17.

Булочная в доме № 11 по той же Метростроевской. С могучей кассиршей, мамой местного хулигана Зюзи.

Справка      Перед Олимпиадой-80 семья Зюзи куда-то пропала. Точнее, я просто перестал его встречать во дворах. На кассе стала работать другая женщина. Поговаривали, что перед крупнейшим спортивным событием в СССР всех, стоящих на учете в отделении милиции, отправляли подальше от центра Москвы.

Уж не настолько Зюзя был хулиган, скажу я вам. Никогда не слышал, чтобы кто-то от него пострадал. Больше слухи.

Зачатьевский женский монастырь на одноименной улице. Сетевой ресурс свидетельствует: «надвратная церковь Спаса Нерукотворного, единственная из сохранившихся при Советах».

Школа № 36 внутри него. Тут же жилые бараки, в которых, кроме добропорядочных советских граждан, базировались в то время не слишком популярные проститутки. (Аналогии с профилем монастыря неизбежны.) Шаговая близость к «Интуристу», «Националю», «Метрополю» объясняет их временное пристанище.

Школы теперь нет. На ее месте огромный церковный новодел.

Тут же, прямо справа за воротами – подземный ход к Новодевичьему монастырю. Мы знали о тайном путепроводе и несколько раз опускались в какой-то бесконечный темный лаз.

В другую сторону – к Кремлю. Об этом мы делали вид, что догадывались.

Был там недавно. Замуровали, демоны, замуровали.

Дом работников управления дипломатическим корпусом на 2-м Зачатьевском переулке. По выходным его обитатели становились футболистами, а еще и спекулянтами жвачкой. Жвачка была валютой. Цены немалой.

Эмоция       Лично меня жвачка интересовала значительно меньше, чем соседских ребят. У одноклассников она водилась, и отец, бывало, привозил. Да и внучатая тетушка, жившая в Лондоне, присылала внучку диковину по праздникам.

Нехватка жевательной резинки при советской власти ощущалась. Ничего контрреволюционного в продукте не содержалось, но жующий человек именовался не иначе как верблюд и считался вульгарным и несоответствующим коммунистической морали.

Как ценились вкладыши Donald’s, нынешняя молодежь представить не может! Это сегодня можно купить всю подборку картинок с известными всем мультипликационными героями за три тысячи рублей, а в конце семидесятых им цены не было. И сама жвачка вкусная – bubble. Что значит, «дуется».

А между дипломатами и монастырем – обычный московский двор. Летом между пышных лип и тополей я собирал шампиньоны – тверденькие, настоящие, вкусные после жарки.

Эмоция       Настоящие грибные урожаи мне удавалось собирать на Фрунзенской набережной. Бугорок с трещинкой – считай, что под ней скрывается деликатесный гриб.

Однажды предложили рубль за пакет шампиньонов. Мужик подошел ко мне, назвал цену и, главное, – смотрит так, соблазняя. Видит, что не на продавца напал. Держит паузу. Потом вынимает горсть гривенников и протягивает. От заработка отказываться было глупо.

Мои первые и единственные премиальные в младших классах. Один рубль! Возвращение домой с высоко поднятой головой и тайной от родителей горстью 10-копеечных в кармане.

Не успев продать гурману пакет грибов, я тут же набрал еще один.

Сезон тогда был урожайный.

Магазин «Мясо» на Метростроевской, 14 (ныне Остоженка). Назывался он – «микояновский». По названию мясокомбината. С соответствующей эксклюзивностью и популярностью.

Отдельно стоящая касса «на ножках» возвышалась над очередью. Каждое дошкольное посещение в силу моего небольшого роста ознаменовывалось находками – мелочью, которая закатывалась под нее. Куш! Папа расстраивался после моего очередного заявления: «Сегодня с мамой ходили в «микояновский», искали деньги».

Опять про мелочь, про деньги…

Если электрички из Москвы и назывались «колбасными», то уж точно четверть из них пахла микояновской колбасой из магазина на Метростроевской.

Улица Остоженка. Спроси местных, коих осталось полторы калеки: откуда взялось такое провинциальное, на мой взгляд, имя чуть ли не центральной улицы Москвы, и не ответит, наверное, никто.

Выясняется, что на месте нынешних олигархических хором, усадеб и чудом оставшихся полуразвалюх колосились поля-луга… и, как следствие, возвышались стога сена.

Справка «Стоженкой» называли местные угодья, а уже Остоженкой – позже. Как версия годится, конечно, но как красивая – не шибко, правда же? Что лишний раз доказывает: Москва – большая деревня.

Кондитерская фабрика на улице Дмитриевского, 5 (ныне 1-й Зачатьевский переулок). Сквозь сетки на окнах пролезала только сахарная помадка, которую нам даровали работницы сладкого производства. Конфетка не пролезала. Сладкой халявой в обертке не полакомишься.

Бензоколонка между домом и монастырем. Теперь здесь высится памятник митрополиту Московскому Алексию.

Соседская собака породы ирландский сеттер («гордон»), умершая от отсутствия ландшафтов для стремительного бега и охотничьих забав. Наука на всю жизнь – рожденный бегать…

Мой самокат на толстых колесах. При запрете езды на велосипеде из-за якобы имеющегося искривления позвоночника.

Очень модный зеленый самокат на красных колесах, сильно проигрывающий не столь навороченным великам – «Юности» и «Орлёнку».

Катался на нем, но при мысли о велосипеде чуть не плакал.

Молочный переулок (такое название – по располагавшемуся в XIX веке молочному рынку) с яблонями «китайками» и футбольным полем.

Справка      На Молочном переулке находится лишь один дом «c историей». Номер 5.

Как он выжил в «бриллиантовых джунглях», не понять. Здание охраняется государством. Правда, охранным теперь стал новодел. Прежний домик разрушили, построили вновь, водрузили старую табличку со страховыми гарантиями – порядок.

Порядок, говорите?!

Дом немецкого купца Зигфрида Луи Таля известен как «Дом Попкова».

Виктор Ефремович Попков – художник. Среди известнейших картин мастера есть те, что радуют глаз посетителей депозитария Третьяковки – «Строители Братска», «Бригада отдыхает», «Хороший человек была бабка Анисья».

Признанный художник «северных сюжетов», Попков погиб в 1974 году при весьма «сериальных» обстоятельствах. Его в упор убил инкассатор. 42-летний художник попросил подвезти его домой, а вместо этого – как утверждал убийца: по инструкции! – ба-бах! – и нету лауреата Государственной премии.

Дом-музей Ивана Сергеевича Тургенева (Метростроевская, 37), где он написал «Муму», отметив в письме другу: «Дописываю «Муму», живу вдалеке от центра».

А в повести так – «В одной из отдаленных улиц Москвы (…) жила некогда барыня…». Далее по тексту.

В пяти метрах от писательского музея – парикмахерская «Авель», в столь же оригинальном, как название, доме, по форме похожем на маленький параллелепипед. «Авель» прекратил свое существование недавно, в XXI веке. Уж не Каин ли виновен?

Ни о каком «Каине» я прежде не слышал, но было бы разумным назвать его именем неподалеку какую-нибудь студию по наращиванию волос.

Лев Кекушев и посольство Египта (дом № 21). Архитектор и последний арендатор. Красивее мини-дворца не видел!

А меж тем этот замок в миниатюре – прообраз места жительства булгаковской Маргариты. Один из? – сам себе задаю вопрос…

Второе по красоте в моем списке окрестностей – угол Соймоновского проезда и набережной, впритык к бассейну «Москва» с невероятным видом на реку – дом красного кирпича.

В детстве – восторг и только позже – интересная информация: владельцы дома доверились художнику Сергею Малютину. Тому, кто считается автором русской матрешки. Во как!

Набережная Москвы-реки со спуском «Восьмой камушек» возле Патриаршего моста.

Помню, несколько сотен обесценившихся монет, выброшенных кем-то в Москву-реку. Так называемое «серебро». Оно в семидесятые не стоило ничего. Медные монетки остались в ходу, а серебряные – 10, 15, 20 копеек – пустой металл.

Видимо, человек с горя опустошал мешки. Кто-то из его родственников, как герои фильма «Менялы», избавлялся от бумажных денег, превратив богатство в мелочь. Но авантюра не удалась.

Часть из этих монет на парапете «Восьмого камушка» и досталась нам. Бессмысленные – они стали детским богатством.

Справка      Если сильно раскрутить бесполезную в обращении 20-копеечную монету, запуская ее в разменный аппарат на станции метро, то в двух случаях из пяти можно было добиться четырех современных тогда пятачков.

Только бы милиционер не увидел, да добропорядочные сограждане не выдали, иначе быть приводу в отделение.

Спуск на Савельевском переулке – прекрасная трасса для спуска на тачках. Деревянная тачка на подшипниках – мечта любого арбатского пацана. Прямо от входа в храм Илии Пророка, откуда открывается чудесный вид на пол-Москвы, старт. С диким шумом и веревочным управлением – вниз, к Курсовому переулку. Малолюдно, потому и почти безопасно. Но если перевернешься – ссадин и синяков не избежать.

До современных гироскутеров, сигвеев и моноколес целая эпоха.

Эх бы сейчас вниз по Савельевскому на подшипниках, напоследочек! Крутой склон! Еще бы – все-таки Москва стоит на холмах.

Справка «Семь холмов» – прям как в Риме. Кремль стоит на холме. Согласен. А вот в районе Остоженки – Метростроевской историки холма не обнаружили. Обидно. Ведь он же есть!

Пятнадцать минут пешком по висячему Крымскому мосту, которому в 2018 году аж 80 стукнуло, до входа в Парк культуры и отдыха имени Горького. В левом флигеле которого – тир с пульками по пять копеек за пару. Моя любимая забава.

Справка      Почему построенный 1938 году Крымский мост назван Крымским, точно не скажу. То ли из-за крымских татар, частенько покорявших местный брод, то ли по имени двора местного крымского хана неподалеку.

Одни и те же лица?..

Вспомнились Глеб Жеглов и Володя Шарапов из «Места встречи…», решившие поймать с поличным Кирпича. «Кошелек, кошелек, какой кошелек?»

Его сдал вор-чердачник Копченый (Леонид Куравлёв). В бильярдной он говорил, что герой Станислава Садальского «щиплет в Сокольниках».

Тогда почему главные герои идут ловить щипача по монументальной лестнице Крымского моста? «От Сокольников до парка на метро» – другой конец света.

На метро перемещались в поисках шепелявого негодяя? Вполне. Кстати, поймали они его при подъезде к Преображенской площади. Преображенка – это почти Сокольники. Тут всё правильно.

Запомнились кирпичные гаражи на 3-м Зачатьевском переулке.

Первые сигареты под гаражными крышами, учась во 2-м классе. И обещание тети моего одноклассника, что-де сейчас курить не следует, а вот в 9-м она сама будет выдавать нам табачные изделия.

Обещание она, надо отметить, сдержала. Теперь не знаю, радоваться или грустить по этому поводу.

САЛАТ ОЛИВЬЕ

Между Мансуровским и Еропкинским переулками, прямо посередине, симпатичный домик, в малюсенькую калитку из которого убегали герои «Жестокого романса» и спаивали там бедного Карандышева. Здесь проживала и, насколько мне известно, продолжает жить моя однокашница из параллельного класса Надя А.

Мне и самому доводилось выпивать в стенах этого дома. Шикарный антураж. Пьется по-барски.

Пожалуй, это единственный старинный дом, оставшийся в собственности в центре Москвы.

Померанцев переулок по левую руку от Института иностранных языков имени Мориса Тореза соединяет Остоженку с Пречистенкой (улицей Кропоткинской). Морис Торез – французский коммунист, кто не знает.

Справка      Померанцевым был назван переулок в честь погибшего прапорщика, а он… выжил. Воевал в 1917-м и выжил! Стал видным ученым. Так бывает, что в честь живых улицы называли. Теперь – нет.

Бассейн «Москва» с «седьмым» – спортивным – сектором, и вечный пар над водоемом – зимой, как бурлящая кастрюля с супом, и запахом хлорки, но каким-то благородным, не отвратительным. Теперь вместо бассейна ХХС (храм Христа Спасителя).

Туалет возле станции «Кропоткинская» был полностью исписан всеми возможными призывами к соитию, включая номера телефонов и картинами оргий. Место встреч гомофилов (новое, толерантное обозначение пи**ров, мною только что изобретенное).

Ограда между двумя фонарями напротив выхода из метро называлась «панель». Подойдя к «панели» в любое время дня и ночи, ты встречал друзей и разнообразно проводил свой досуг. С гарантией удовольствия.

Памятник Энгельсу на Кропоткинской площади. Он, мы были убеждены, менял ноги каждое утро: то правая впереди, то левая. Нам так казалось.

Точно менял! Уставал, стоя, марксистский спонсор.

Угол Гоголевского бульвара и Кропоткинской улицы (Пречистенки) – кондитерский магазин, где «А ну-ка, отними!» и «Мишка на севере» на развес, но с очередями. И самые дорогие – трюфеля. По 8,40 и по 12.

Кто не помнит, по 12 рублей – такие узенькие, на вид конфета конфетой. Они и нынче продаются, но уже не столь престижны и популярны. А зря.

Следом по бульвару – булочная со свежими бубликами (Гоголевский, 1). Они – обязательно с маком. И еще микроскопические булочки по три копейки, которые очень хороши с ряженкой или с кефиром, например.

Филипповская булочная, а то – чья же.

Ортопедические, на вид обычные, деревянные лавочки на бульваре. В них садишься, приобретаешь ее форму и никуда потом не можешь выбраться. С чугунными краями, но по сути – уникальное ортопедически-архитектурное изваяние.

Дом купца Филатова с перевернутой рюмкой на крыше (Метростроевская… Остоженка, 3). Купец, по легенде, «перевернул» рюмку, когда окончательно бросил пьянствовать.

Внизу ближайшая от моего дома сберкасса и молочный напротив. Смыслово вполне сочетаемые места.

К слову, молочный магазин находился в доме, который поэтесса Вера Инбер назвала «буржуйским гнездом», и сама в нем и проживала.

Музей Пушкина в Хрущёвском переулке. Не-е, усадьба не Никиты Сергеевича ни разу, а прапорщика Хрущёва, разбогатевшего на сборе налогов. Ай, молодец!

С шикарным садом и фасадом, а прямо за ним – моя школа за номером 29. «С преподаванием ряда предметов на английском языке». Именно так было написано на табличке, водруженной перед ее входом.

С Хрущёвского переулка вход в музей. Адрес – Пречистенка, 12 – со школой единый.

Справка      Александр Сергеевич в здании музея не был ни разу, и поэтому он просто… музей. К пушкинскому Дому-музею еще надо пройти минут пятнадцать, до Старого Арбата.

Красные и Белые палаты на Кропоткинской площади, а со стороны Кропоткинской улицы в полуподвальном помещении – моя любимая пончиковая в те времена.

Нет больше счастья, чем зайти туда после занятий и съесть пару пончиков с так называемым «кофе с молоком». А если еще и на вареную сосиску с горчицей и кусочек белого хлеба найдутся деньги, то и не было невзгод на школьных уроках.

ЗАЛИВНОЕ

«Поплавок» – дебаркадер «Буревестник». Помните, там, где Володя Шарапов под руководством Глеба Жеглова поймал Маньку «Облигацию» в исполнении Ларисы Удовиченко. «Консерваторию окончить не дают!» Возле кинотеатра «Ударник», на Водоотводном канале.

В «Поплавке» собиралась наша компания старшеклассников из, наверное, сотни человек. Может, больше.

Ох, какое 8 марта в 1981-м мы забабахали там нашим девочкам! Так и хочется детально вспомнить: с мимозой-гвоздиками, тортами «Птичье молоко» – и то и другое не что иное, как абсолютный и недостижимый дефицит начала 80-х.

Женский праздник – с драками, поцелуями, бешеными танцами, с приступами безудержной любви и, к счастью, неосуществленной попыткой прыжка с Большого Каменного моста нашего влюбленного товарища…

Девочка на класс старше меня, ради которой я с удовольствием выходил на большую перемену. Не забыть ее туфли на танкетке, хождение по кругу, как у заключенных, в музее артиллерии на втором этаже. Да, артиллерия – хотя школа имени А.С. Грибоедова.

Кстати, девочка сразу после школы вышла замуж за своего одноклассника, и правильно сделала. Наверное.

Ефим Ильич Левит – преподаватель НВП (начальная военная подготовка), участник Берлинской операции, орденоносец и потрясающий мужик, – учил нас всему, включая… начальную военную подготовку.

2-я артиллерийская школа – его альма-матер. Она и «29-я спец» – одно и то же пространство!

Прямо за школой, в переулке, в окружении голубых елей – памятник погибшим выпускникам. Пацанам…

Сколько лет Ефим Ильич добивался его установки! Дождался.

Вплотную к школе – палаты XVII века. Что там внутри – тайна, или просто ничего.

Угол 2-го Обыденского и Метростроевской – «Галантерея» размером «с ноготок», не развернешься, и почему-то на самом видном месте – в зеленых пакетиках «Басма» и «Хна» в оранжевом. Выборочная память оставила именно их. Зачем они мальцу?

Напротив галантереи – «Фрукты-овощи», где вкуснейший болгарский сок в стеклянных бутылках и вишневый сироп «под» мороженое. То и другое всегда в пыли по эксклюзивности и общей ненужности.

В подвале «Кулинария» (Метростроевская, 7) всё вареное: курица, свекла, картофель, морковка, треска – набор для ленивых, как считало большинство тех, кто, условно, сироп не покупал.

Не понимали, что когда-нибудь, спустя лет двадцать, появятся граждане, которым и такого набора окажется мало, – им потребуется накрыть стол, не притронувшись к плите и к кастрюлям…

ВТОРАЯ ПЕРЕМЕНА БЛЮД

(Сотни школьников в двух комнатах на Арбате, и ЗАГС, где вступали в брак Айседора Дункан и Михаил Булгаков. Радости первого кооперативного ресторана, и как можно выжить, упав на стоящий троллейбус на Кропоткинской)

САЛАТ «СТОЛИЧНЫЙ»

Напротив дома № 14 по улице Островского (Пречистенский переулок) располагался крематорий.

После прочтения рыбаковских «Детей Арбата» его присутствие как-то по-особенному ощущалось. Не знаю, но что-то могильное витало.

Исконное название – Мёртвый переулок.

Читаешь историю – и нет там никакого крематория. И чего боялись? Рыбакова не спросишь, а кого тогда?

Тут же, на здании посольства Дании сразу два флага: непосредственно датский да еще Фарерских островов. А Гренландия, спрашивается, как же? Ведь всё это их – датское.

Справка      Если вы не видели флаг Гренландии, то в обязательном порядке найдите его в Сети. Эдакий результат урока по геометрии – только в красно-белых тонах. Нечто среднее между польским и японским полотнищами. Только больше похож на фрагмент ситчикового платьишка или на кухонную скатерть.

Кто ее знает эту Гренландию, какая она?..

Пользуясь витиеватой конструкцией дома № 20 по улице Островского, можно было без особых хлопот кидать (правильнее в кавычках – «кидать») ни в чем не повинных таксистов. «Я сейчас домой за деньгами сбегаю быстро…» – а сам в подъезд, откуда во двор и на улицу Рылеева (ныне Гагаринский переулок), о которой будет отдельный разговор.

Да-да, не виноват был таксист, что у нас деньги не всегда водились. И тратить у нас было на что.

Сам дом № 14 – с удивительной по красоте парадной – был местом, где в течение двух-трех лет собиралась пышная компания. Хорошая или нехорошая? – не мне судить. Но в количественном измерении – нечто невообразимое!

За годы процветания «Островского, 14» посетило более трехсот (!) человек. И не по одному разу.

Можно не верить, но так оно и было.

Старт сборищам был дан зимой 1980 года, когда нескольких школьников, отдыхавших в подмосковном пионерском лагере, с позором изгнали за непристойное поведение. А непристойное поведение – оно такое! – быстро не заканчивается.

Один из них – мой одноклассник – решил домой не возвращаться. Это и понятно – досрочный возврат не сулил ничего хорошего. Подговорил ребят-девочек, и поселилась компания в пустующих комнатах квартиры на высоком первом этаже.

Две комнаты оставались без жителей – родители и он сам проживали в кооперативном доме на юго-западе Москвы. А здесь коммунальный рай…

Соседи поначалу не выдавали беглецов. Сдала нашу компанию гражданка Манохина, проживавшая на 6-м этаже. (Что-то предательское в ее фамилии очевидно есть.)

Она «славилась» своими подлыми поступками, говорят, еще в послевоенные времена. На ее «счету» несколько пострадавших – выданных ею просто так, не за награды.

Но даже после того, как мама товарища узнала о наших сборищах, коллектив не развалился, наоборот – к нему примкнули десятки, а позже выросшие в сотни школьников из Чертанова, из Выхина (тогда – «Ждановская») и, разумеется, с Арбата и его окрестностей.

Остальные заселенные комнаты занимали «эксклюзивные» персонажи. Лежачая больная Агриппина с ухаживающей за ней дальней родственницей, мечтающей получить московскую прописку. Бодрая 35-летняя Таня без особых профессиональных данных в окружении разнообразных поклонников ее худощавого тельца. Владимир Иванович Ивашков – пенсионер, собиратель всего «нужного» на арбатских помойках, выдающийся собиратель (и произноситель!) самобытного русского фольклора.

Цитаты из его шедевров (18+): «Сгорел сарай – гори и хата», «Попал как х**й в рукомойник», «С х**я сала не натянешь».

Какими непристойностями мы тогда были заняты – думаю, всем понятно: крепкая дружба, пламенная любовь, карточные игры, танцы под «Ригонду», мелкие и крупные ссоры, доступный алкоголь, табакокурение, гитарные вечера и всё остальное – сопутствующее.

Справка      Спустя годы эта квартира – целиком, отремонтированная – стала принадлежать спартаковскому тренеру Олегу Ивановичу Романцеву. Символично! Если учесть, что в основном компания симпатизировала «мясным».

В двух шагах от знаменитой (да, именно – знаменитой, поверьте) квартирки – дом, в котором жил Островский. Только не Александр Николаевич – выдающийся драматург («Грозу», «Лес», «Бесприданницу» припоминаете?), а Николай.

Его перу принадлежит драма о Павке Корчагине. Как раз его именем и была названа улица. Теперь это Пресненский переулок.

Угол Островского и Староконюшенного переулков – посольство Австрии. Величественное сооружение в окружении русских елей, напротив хибар непонятного назначения.

Здание посольства – ранее ЗАГС. Тут и Михаил Булгаков с Любовью Белозерской и Сергей Есенин с Айседорой Дункан зарегистрировали свои отношения.

А еще и фашист Иохаим Риббентроп здесь был, гад, приехав подписывать пакт о ненападении.

Ничего из столь же величественной истории нам было неведомо. Наш путь пролегал в кафе «Адриатика». Туда, где подавали коньяк «Апшерон», салат «Столичный» и мясо на крутоне.

Представьте, о существовании знаменитого ныне по фильму «О чем говорят мужчины» крутона нам было известно не понаслышке уже в лохматые 1980-е. Ничего особенного – кусок подсушенного белого хлеба и уже на нем сочный антрекот. Хлеб тоже становится сочным, и его съедаешь с не меньшим удовольствием, чем кусок мяса.

Попробуйте – получится.

Староконюшенный – переулок, стартующий на Старом Арбате и упирающийся как раз в улицу Островского. Вот тут, не доходя и ста метров, – на первом этаже и расположилось знаменитое кафе. Туда с девочкой – обязательно, и себя культурной общественности показать, если лишняя трешка образовалась.

Походы в «Адриатику» радовали еще и потому, что поваром работал дядька моего одноклассника, а официантками его подопечные – жена и приятельницы. Может, в этом кроется секрет успеха престижного заведения?

Два шага назад, за Австрию – Марокко.

Примечательно, что дом построен в стиле модерн со стеклянным навесом, но уже в стиле ар-нуво (понахватался свежих словечек!) знаменитым Валькотом.

Сразу после революции его владельца Гутхейля – хозяина музыкальных фирм и магазинов, – а следом купца Дионисия Карзинкина сменил Центральный дом детского коммунистического движения. Позже – Марокко. Во, судьба у особняка!

ЩИ

В скверике на Малом Лёвшинском угол с Кропоткинской (Пречистенкой) – он и теперь жив-здоров – на детской площадке да в дружеской компании особенно хорошо было пить холодное шампанское. (Тогда я еще любил шипучку.)

Но только обязательно – в солнечный летний день, и только в выходные, когда народа практически нет. И обязательно прям из горла! Всем советую.

Арбатские переулки – они на то и арбатские, что чужой заблудится, а свой, как партизан, каждый куст – товарищ.

Справка      Из 427 домов после пожара 1812 года уцелело восемь. Что касается тех восьми, то – где вы, отзовитесь!

«Дом Мельгунова» на Арбате, например, уже снесли. Двести тридцать лет простоял, Наполеона пережил, и достаточно?!

Гагаринский переулок – это он теперь Гагаринский, а в мою бытность – улица Рылеева. Перемена мест слагаемых – от князей к декабристам и обратно – не влияет на то, что в особняке под номером 11 был (и есть?) прекрасный сад. Туда с удивительной периодичностью улетали мячи, которыми мы играли возле школы в футбол. И каждый раз была уверенность, что мяч вернут.

Но когда он калечил хозяйские цветы, ни о каком возврате речи не шло.

Хозяева – семья американского журналиста Джона Рида, хотя мы их называли Стивенсонами. Возможно, Стивенсоны сменили Рида – кто теперь разберется.

Ленин даровал особняк именно Риду – пламенному глашатаю пролетарской революции. И особенно мерзкой нам казалась его (кого – Рида или Стивенсона?) жена. Она неоднократно резала – представляете?! – недешевые мячики. До слез.

Это сейчас мы стали такими, что сами порежем что и кого угодно, если на нашу территорию с цветами и газонами упадет посторонний предмет. Озлобились новые капиталисты. Да!

Теперь в «Доме Рида-Стивенсона» посольство Абхазии. Интересно, возвращают ли новые хозяева футбольные мячи нынешним школьникам?

Удивительно не только то, что здесь дипломатическое «гнездо», по сути, несуществующего государства, а что на фасаде можно без труда увидеть лепнину с киркой и лопатой.

Знающие утверждали, дескать, бывший хозяин – архитектор Фалеев – был масоном. В советские времена «масоны» не приветствовались. Да и сейчас на наших территориях мало кто знает об истинных помыслах «вольных каменщиков». Но, как и в иных делах, следует тщательно изучать вопрос. Иначе каждое непонятное становится раздражающей тайной. Окутаешь себя ими и заблудишься в трех соснах.

Так вот, что касается кирки и лопаты – ничего масонского в них нет: владелец обозначил ими свою принадлежность к инженерной специальности. Просто кирка и просто лопата – нечего придумывать! Теперь еще и просто Абхазия…

Ровно напротив – деревянное творение архитектора Щусева. Сколько ему лет? Оно вроде бы еле стоит, кривое-косое на ладан дышит. Но на вид устойчиво и погибать самостоятельно не собирается. Живет ли там кто-то – знать не знаем.

В футбол возле школы с нами играли многие важные персоны. В частности, Михаил Плетнев – пианист и дирижер. Он играл всегда, стягивая длинные рукава на ладони, защищая свои инструменты.

Кто ж мог предположить, что спустя годы его уличат в педофилии. В Таиланде. Тоже мне нарушение закона: сколько таких нарушителей ходит по городам мира! 14-летний мальчик пострадал. Чепуха! Не пострадал, а заработал.

Иди пойми этих тайцев – кто из них мальчик, а кто его мама.

А пианист Плетнев – блестящий музыкант и имеет право тратить честно заработанные деньги по своему усмотрению. Да и в футбол он играл очень прилично.

Кропоткинская улица (ныне Пречистенка) давным-давно называлась Большой Чертольской. Но я о переулке. О Чертольском. Имя которому дал якобы ручей, текший аж от Патриарших прудов.

Конкретно – о пятачке позади Советского фонда мира, которым уже тогда, если не ошибаюсь, руководил чемпион мира по шахматам Анатолий Карпов.

Были уже упомянуты и школа, и палаты XVII века. Как тут не вспомнить этот клочок земли за подворотней, который был, наверное, у каждого советского школьника, – «Север». Или «место для секретов и курения».

Собственно, не только курением и секретами отличалось это местечко. Сплетни, новости, обновки – как раз туда. Хотя курево – чаще. И ужасно, повторюсь, что оно осталось привычкой до сих пор. То есть говорить спасибо «Северу» или клясть?..

«Север» граничил с домом, в котором произошли таинственные события культового фильма «Гостья из будущего». Миелофон, помните? (Именно так пишется название всемогущего приборчика!)

Забавно, что остальные события – погони и превращения – совершались прямо у меня под окнами новой квартиры. Но это уже на Малой Никитской…

На Кропоткинской, в доме № 31, напротив первого частного ресторана новейшей истории Москвы «Кропоткинская, 36», очереди в который в 1987-м конкурировали по протяженности с организованными толпами к мумии коммунистического вождя на Красной площади, жила очаровательная девочка – моя одноклассница.

Она согласилась принять большую компанию в ночь нашего прощания со школой.

Мало кто понимал, что выпускные документы мы получим только утром, и поэтому не стоит сбегать с праздничной части мероприятия, где и родительский комитет, и торты с бутербродами, и даже шампанское.

Сбежали! Всё из-за жары, которая и ночью душила, создавая очевидный дискомфорт в спортзале, куда набились два выпускных класса. К полуночи двери открыли, и мы рванули.

Хозяйка квартиры гостеприимна. Сама квартира достаточно большая, чтобы найти себе угол, прибежище, когда устал пить и танцевать, когда собрался признаться в чувствах той, с которой до этого ни-ни. Спиртного навалом, еды полный стол, но… Но почему-то желание передвигаться из комнаты в комнату по парапету за окном перебороло разумные паркетные маршруты.

Потолки под четыре метра, четвертый этаж, и единственный шанс уцелеть – упасть на остановившийся троллейбус. В противном случае – асфальт, и никакого аттестата на утро не получишь.

Как мы уцелели, как несвежие, стоя в кабинете сурового директора, получали документы – кто ж помнит, кто понимает. Это потом наши переходы по парапетам стали сниться, и в холодном поту я «выживший» просыпался, радуясь жизни. Но каков был восход над Смоленской площадью, какой сочной показалась ночь, каким радостным оказался ответ водителя после моего признания в пустом кошельке: «У меня сегодня сын после выпускного пришел к шести утра. Садись, бесплатно довезу!»

Будете мимо проходить – поднимите голову, посмотрите, откуда могли лететь выпускники 29-й спец…

О первом кооперативном кафе на Кропоткинской нужно сказать пару слов хотя бы ради того, что появление частного общепита было расценено, как некая сказка, как новый кулинарный аттракцион, как глоток обещанной свободы.

1987 год… В меню открывшегося 13 мая ресторана ничего заграничного, неведомого. Нет устриц и привычных ныне суши, нет «Цезаря» и даже пиццы. Что же привлекало платежеспособных гурманов?

Оказывается, было достаточно осуществить две вещи: предложить высококачественные блюда русской кухни, а еще быть обходительным и доброжелательным с посетителями. По сути, еда домашняя, но никто из ресторанных гигантов такого предложить не мог.

«Выйти в люди» – слышали такое?

Или – «А дома вкуснее!» – про съеденное в ресторане.

Да, конечно, дома бывает вкусней, но кто мог предположить, что советский человек вдруг станет соучастником несоветского действа, во время которого еда перестанет быть банальной пищей для наполнения желудка, оставаясь вкусной и красиво оформленной, да еще и в комфортном интерьере.

В совковых кафе «Котлеты Пожарские с гарниром», например, в те времена подавали за 1,75 рубля, цыпленок табака – 2,23, «азу по-татарски» – 1,89, чай с лимоном – 9 копеек.

А вот несколько примеров из меню ресторана «Кропоткинская, 36»: «Щи зеленые» за 70 копеек, «Букет из свежих овощей» за два рубля, «Телятина холодная» за 4,50, «Мясо на вертеле с помидорами» за 6 «рэ», кофе за полтинник. Дороговато по тем временам. (Кроме щей.) Если учесть, что зарплата в 200 рублей считалась очень приличной.

Я тогда зарабатывал побольше. Благодаря вновь появившемуся КВНу наша, в то время популярная, команда МИСИ начала ездить на гастроли. Солидная прибавка к зарплате мастера на стройке.

Но я так ни разу и не оказался в числе отстоявших очередь в первый кооперативный…

«И о чем ты тогда вспоминаешь?» – спросите вы.

Атмосфера, перестройка – казалось, недостижимое наступило. В это верил и я. Только вот ресторан просуществовал недолго. Зря я откладывал.

На углу нынешнего Гагаринского и Чертольского, между спортивной площадкой и особняком американских журналистов, в доме с очаровательным двориком жил веселый парень Марио Джузеппович Трещёв. Именно Джузеппович!

ТРЕТЬЯ ПЕРЕМЕНА БЛЮД

(Как породнились Пушкин и Гоголь, и отчего Чистый переулок чистый. Где убили немецкого посла, почему воруют указатели улиц, и какими дорогами связаны Окуджава и Виктор Цой)

ПИЦЦА

Перед детской поликлиникой на улице Щукина, где меня лечили от насморка, коклюша, скарлатины и прочих болячек, установлен памятник Фритьофу Нансену. Причем ладно бы полярник-чужестранец был водружен в одиночестве – так нет. С ним вместе несчастная девочка с кусочком хлеба!

Борис Васильевич Щукин – знаменитый артист. Нынешнее название Большой Лёвшинский вернули позже. Обмен – вахтанговца на полковника. Полковник Лёвшин командовал стрелецким полком, как раз здесь располагавшимся.

«Стрелецкая слобода» – так назывался этот район. Хоть дело было в XVII веке, но свою улицу стрелецкий голова Афанасий Иванович Лёвшин вполне заслуживает.

Бориса Щукина, проживавшего в первом кооперативном доме для артистов (прямо напротив поликлиники – в доме 8а), оставлять без персональной территории тоже как-то нехорошо. Власти ограничились мемориальной доской.

Но при чем тут новый норвежский сосед? Оказалось, что в 1921-м Нансен по поручению Международного Красного Креста создал комитет, который назвал «Помощь Нансена». Главная цель – спасение голодающих Поволжья.

В поликлинике, где меня исцеляли гении педиатрии, был и остается комитет Красного Креста.

Кто теперь вспомнит, что до всех событий XX века хозяйкой симпатичной усадьбы была Анна Николаевна Загоскина, о которой абсолютно ничего не известно. Поэтому нет ни таблички, ни памятника, ни улицы в ее честь.

Справка      Как не вспомнить про директора московских театров и Оружейной палаты Михаила Николаевича Загоскина. И отчество совпадает. Значит, родная сестра? Помогите разобраться!

Большой Лёвшинский богат на события и сооружения. Дом под номером 15. Угол с Кропоткинским. Усадьба Богданова-Белоусовой-Сучковой. В одном из дворов усадьбы проживал личный карлик Петра I Яков Иовович Волков.

Личный карлик!

На улицу Веснина (ныне Денежный переулок) мы заглядывали довольно часто. На первом этаже дома № 8-10, в книжном магазине иностранной литературы продавали журнал «Pif» – детский журнал комиксов. Диковина по тем временам и невероятный дефицит.

Новые выпуски появлялись редко. Мы ждали…

Популярность журнала была сумасшедшая. Проблема одна – он французский, и сюжеты приходилось осваивать по наитию. Все-таки по школьной программе родной-то английский.

На противоположной стороне улицы – особняк (или усадьба?) Берга.

Сергей Павлович Берг – промышленник и меценат. И купил он жилье как раз у Загоскина. Из чего следует, что братик построил особняк своей сестричке в двух шагах от себя. А потом, возможно – раз! – и переехал к ней. Вариант?

Гуляешь по Веснина, проходишь мимо владений Берга, и так в Италию хочется, прям до невозможности. Понятное дело – это ж итальянское посольство. В течение 70 лет! До Италии тут базировались немцы.

Особняк, оказывается, стал первым электрифицированным сооружением в Москве. Еще одно новшество – электрический дверной звонок. Его премьера случилась в особняке Берга.

Первый «электрический бал» привел к неприятностям: дамский макияж выглядел по-цирковому странновато. Стало ж ярче – не то что при газовых рожках. Барышни были обескуражены. Мужчины разочарованы.

Сногсшибательное строение – что снаружи, что внутри. Случаются праздники, когда итальянцы пускают на свою территорию и радуют россиян своими кулинарными удачами.

Попадаешь в Италию и к Бергу в гости одновременно.

Не думаю, что все посетители итальянского посольства, прохожие и даже местные жители знают, что это архитектурное чудо знаменито еще с 1918 года. Тогда, 6 июля, парочка эсеров Блюмкин и Андреев убили немецкого посла Вильгельма фон Мирбаха. Ужас!

Сбежались все, включая «Красно солнышко», «Железного Феликса». И даже Свердлов принесся. Короче, с их помощью кое-как обошлось.

Блюмкин – тот жил через дом от Мирбаха, в «Доме Луначарского» (нарком просвещения, получается, проживал бок о бок с террористом).

Удивительной судьбы одессит Блюмкин – он чуть ли не прототип знаменитого Штирлица. Недаром его псевдонимы – Макс и Исаев. А Штирлиц-то наш дорогой – по паспорту Максим Максимович Исаев…

Позже в особняке заседал Коминтерн. Следом – бюро по обслуживанию иностранцев, где – внимание! – Михаил Афанасьевич Булгаков познакомился с Любовью Белозеровой. Круг замкнулся. Образно говоря, великий писатель встретил свою вторую любовь в «Италии», а зарегистрировал отношения на Староконюшенном – в «Австрии».

Арбатские переулки, господа-товарищи. Большие и большущие.

Храм Успения Пресвятой Богородицы на Могильцах находится на пересечении четырех улиц, три из которых как раз Большие: Могильцевский, Лёвшинский и Власьевский. Грандиозно! Только вот кладбище здесь где-то, похоже, осталось. Чума нагрянула – дело такое.

По скверу, что вблизи храма, проходит регулярный пеший маршрут арбатских гуляк. Сквер входит в «арбатские тропы» по нескольким причинам.

Во-первых, мест, где можно отдохнуть от несколько утомительной, но позитивной прогулки, не так много (кафе не считаются; засчитываются только лавочки на открытом воздухе).

Во-вторых, здесь нет интенсивного движения.

В-третьих… привычка!

Расстройство одно – место настолько комфортное, что свой выбор делают не только добропорядочные граждане, но и пропойцы с бомжами. Чем лучше погода, тем их больше. (Сам не понял – то ли рекламу сделал, то ли наоборот.)

Сквер имеет название – он имени Мигеля Идальго. Полное имя гражданина Мигель Грегорио Антонио Игнасио Идальго-и-Костилья-и-Гальяга Мондарте Вильясеньор.

Неужели дочитали? Необязательная информация. Но конструкция могучая, согласитесь.

Самое место для католического священника, который двести с лишним лет назад произнес знаменитое революционное воззвание: «Пришло время нашего избавления! Да здравствует независимость! Смерть дурному правительству!»

Решительный был этот мексиканец.

И впритык как раз – посольство Мексики. Одни посольства. Знают, где селиться заграничники.

Вышли вы, скажем, из мексиканского посольства, а перед вами Чистый переулок. Вы: «Почему Чистый, уважаемые россияне?» В ответ тишина. Никакого вразумительного ответа.

Хотя одно найдено и заслуживает уважения. Во время одной из эпидемий упомянутой чумы, косящих всех и вся, местные жители остались здоровенькими. Во как! Но тогда масштабное кладбище откуда? Вопрос.

Здесь и резиденция патриарха располагается. А где ж еще! Одна из…

Пока далеко не ушли – угол Чистого и Пречистенки – доходный дом, в котором жил родной дядя Михаила Булгакова врач-гинеколог Покровский, чей образ лег в основу литературного портрета доктора Преображенского из «Собачьего сердца».

Впервые приехав в Москву, Михаил Афанасьевич с женой проживал именно здесь.

Перейдите на другую сторону улицы, поднимите голову, не обращайте внимания на «Центр скульптурного графоманства имени Церетели» – вам нестерпимо захочется жить в доме на углу Чистого…

Без упоминания скульптора – глаз не оторвать!

МЯСО НА ГРИЛЕ

Угол Большого и Малого Могильцевских переулков. Доходный дом Бройдо. Он с детства вызывал у меня смешанные чувства. С одной стороны, обычный московский дом с необычным фризом. С другой – необыкновенный фриз на обычном доме. Всё дело в приоритетах.

Маленьким я с друзьями ходил туда смотреть на полуголых девок и великих писателей. Гоголь, Пушкин и Лев Николаевич воплощены в таком виде, что задумываешься: то ли это дом терпимости (знал ли я тогда о таком обозначении публичного дома?), то ли владелец запечатлел самых известных посетителей со своими подопечными, а?

Может, это музы и они на самом деле ведут гениев к Аполлону, раздающему венки славы творцам? Похоже, правы историки.

Но уж очень плотно они изображены – прям как в метро в час пик. Секса во времена моего детства, как утверждают специалисты, не было, а, следовательно, мне нужно было остановиться на втором варианте. На чем и настаивала моя прекрасная бабушка.

Композиция называется «Парнас». Со временем она пришла в почти полную негодность. На голову прохожим опасно падали части тела писателей и их ветреных подруг. Настолько опасно, что власти поняли – пора предоставить дому реставрацию.

Справка      2018 год. Получилось. Редкий случай – мне нравится, что у них получилось.

Вернемся к вопросу от том, что же хотел скульптор сказать своим творением? И правда ли, что фриз предназначался для Музея изящных искусств на Волхонке, но там его посчитали пошлым?

Какое тут изящество, когда Николай Васильевич дышит в спину молодухе, прислонившись к ней так, как будто мы застали их в самый неподходящий момент.

Загадка!

Идем по Плотникову переулку к Старому Арбату.

Эмоция       У меня Арбат всегда будет «Старым», а Новый Арбат – Калининским проспектом. Ничего не поделаешь, память детства…

Проходим Гагаринский, Сивцев Вражек, Кривоарбатский. Какой-какой – Кривоарбатский?

Да, а что вы так удивляетесь? Он действительно кривой. Настолько, что начинается на Старом Арбате, а заканчивается… на Старом Арбате.

Стартует около памятника Булату Окуджаве (правда, теперь этот кусочек улицы входит в состав Плотникова переулка), а заканчивается около «Стены Виктора Цоя». Символично.

Памятник арбатскому барду и писателю столь велик в размерах, что иной раз кажется – очнется Булат Шалвович, поднимет поникшую голову и пойдет по брусчатке, как Кинг-Конг.

Ну куда такой исполин, граждане скульпторы? Автор «Ах, Арбат, мой Арбат…» никак не претендовал на баскетбольного монстра. При росте 1,68 метра!

Китайцы с японцами, красноярцы с пермяками фотографируются возле Окуджавы, и большинство из них даже не догадывается, кто это. Может, тот самый Арбат? Арбат Шалвович…

А отчего нет? Шучу.

Пивная, не доходя нескольких метров до памятника… Несколько лет здесь мы праздновали день рождения нашей подруги. Море народа, «джем» с участием Андрея Макаревича, дикие танцы, водка рекой, – «смех и радость мы приносим людям». И вдруг один из нас останавливает взгляд на табличке с указанием улицы.

Вроде бы всё в норме, но что-то не так. То ли спиртное залило глаза, то ли и впрямь допущена ошибка? Городские службы не уследили, что ли?

Мы вышли на улицу, наш товарищ подогнал свой джип, другой залез на крышу – табличка «Кривоарбаский переулок» у нас!

Да, уважаемые, буквы «т» в названии извилистого переулка нет.

В таком неграмотном виде она теперь красуется на моей избе в подмосковной деревне.

Забавно, в момент операции по противоправной ликвидации городского указателя к нам подошли сотрудники милиции и поинтересовались: «Ребят, а чего это вы тут делаете?»

Табличку снимаем. Видите, ошибочка вышла, – и показываем на отсутствующую букву «т». – В городе высокой культуры и грамотности такое недопустимо.

Милиционеры смеются:

– Вот уроды!

Не про нас, конечно.

Полице… милиционеры, смеясь, ушли обратно в отделение, расположенное в непосредственной близости от преступления и, к слову, вплотную к «Дому Мельникова» – того самого, что называют мировым образцом архитектурного авангарда.

КривоарбаСкий, говорите?

Есть такой! В Заветах Ильича Пушкинского района Московской области.

Пройдемте на Старый Арбат…

ЧЕТВЕРТАЯ ПЕРЕМЕНА БЛЮД

(Австрийский профессор и его памятник Пушкину возле Спасо-хауса и «Буратино» с белкой в колесе. Онлайн телевидение в кебаб-кафе с пластмассовой рамкой на Старом Арбате и «другой» Хрущёв, именем которого названы сто семьдесят метров возле Люксембурга)

ТОМАТНЫЙ СОК

В доме 38 по Старому Арбату в магазине «Консервы» был самый вкусный, как мне казалось, томатный сок. Конусы перевернутые, помните? Для сока. В арбатских «Консервах» ассортимент был почему-то больше, чем везде.

Так вот о томатном… Он выливался из конусов тяжелее всего. Точно так же лился, пожалуй, только сливовый. (Справка «Сливовый» – с ударением на «и». Никак иначе!) Персиковый и абрикосовый легче. Они пожиже.

Очередь не радовалась, когда кто-то впереди покупал два стакана томатного и два сливового. Приходилось ждать дольше… двух виноградных и двух яблочных. Но и яблочный же мог быть с мякотью!

Продавщицы наливали что томатный, что сливовый нехотя. Знаете, почему? Стаканы мыть сложнее, дольше. После виноградного – сполоснул разок над фонтанчиком в прилавке, и всё – чистый. А тут – драй.

Томатный – это праздник, церемония. Берешь чайную ложечку, споласкиваешь ее в стакане с водой, потом ею ныряешь в соль (обычно – крупного помола, но, бывало, везло, насыпали мелкую), зачерпываешь на кончике ложки и – в стакан. Соль сопротивляется, размешиваться не желает, а ты ее, как в центрифуге, взбиваешь до полного исчезновения.

Ложку вынимаешь, а в стакане – как после бури – розовые гребешки волн, оставшихся после ложкокручения. Буря успокаивается, и ты пьешь.

Выпиваешь не до конца – ведь как ни стараешься, соль на дне остается. Не проглатывать же ее голимую.

Мимо розово-белого дома «Консервов» не пройдешь – будь ты первый раз на Старом Арбате, будь ты местный старожил. Значит, без томатного сока не обойтись. Даже в жару, когда от жажды он вовсе не помогает.

Справка      В самолете атмосферное давление меняется, из-за этого соль на тридцать процентов менее соленая, рецепторы на высоте иначе реагируют. Просишь каждый раз томатный и сам удивляешься: чего вдруг слюна потекла. Хоть и странно, конечно.

Сейчас мы быстро проходим мимо бывших «Консервов». Нет того самого советского томатного сока из трехлитровой банки, которую продавщица сначала взбалтывала, а потом не без усилий заливала в конус. Нет очередей за ним, нет стаканчиков с солью. Получается, ничего нет!

Мимо проходим, товарищи.

БЛЮДА С ГРИБАМИ

За «Консервами» в переулок – Спасопесковская площадь. Представляете, прямо пло-о-щадь! Атрибутов площади, правда, маловато. Основную часть занимает сквер. «Кружок» в простонародии. Хоть и не круглый он, а скорее криво-овальный. Деревья, лавки, клумба, памятник Пушкину.

Понятно, что Москва – такой город, что Александру Сергеевичу можно ставить памятники хоть на каждом углу. И справедливо! Человек был подвижный, много где бывал. Центр города – весь его. Да и в Подмосковье о нем помнят.

Но памятник в сквере на Спасопесковской площади – это «что-то особенное».

Угрюмый гений стоит такой вразвалочку, пальтишко у него через плечо.

Эмоция       Не хотел бы, чтоб памятник походил на настоящего поэта, реального – с соблюдением размеров. Хочется думать о стройности Александра Сергеевича, подтянутости! Мне больше по душе тот, что на Пушкинской площади.

Место выбрано такое – перед березами. Как будто Пушкин наблюдает за прохожими: хорошо ли они себя ведут, не много ли курят, не выпивают ли в общественных местах, не занимаются ли публичными ласками, не орут ли песни под гитару. Цербер неподвижный!

А ведь именно этими грандиозными делами и следует заниматься на лавочках в миленьком сквере.

Совет          Вечером и ночью освещение тут устроено таким образом, что его как будто вовсе нет. Возьмите на заметку.

Александр Сергеевич, почему вы разрешаете устанавливать себе памятники рукотворные без согласования с вами же? Должны же быть какие-то эти… нормы и правила, что ли. Какие-то нравственные устои. Историческая правда в конце концов.

Вы узнаёте себя стоящим на постаменте? Или все-таки это подделка? Или всё достоверно, дорогой вы наш человек? Тогда извините.

Молчит великий поэт и не менее великий писатель. Молчит…

Да, к скверу вернулось его прежнее название – «Пушкинский». Это хорошо.

Да, появилась идея установить памятник. Разумно. Памятник установили. И это прекрасно. Но какой? Вот такой!

Кто же это натворил? Кто же отвалил денег немалых за НЕшедевр? Оказывается, благородным гражданином оказался (!) профессор Венского университета Р. Ягшид. Профессура Австрии («Р. Ягшид», в частности) лучше знает! И эти знания у них подкреплены средствами. Без комментариев.

Перед Пушкиным – храм Спаса на Песках. (Песок – почва такая.) Величественное сооружение, которым лучше всего наслаждаться вечером, когда включена подсветка. Наслаждайтесь!

Утром и днем картина представляется не менее яркая. Но тут у вида, который предстанет пред вашим взором, есть законный конкурент. Зовут его «Московский дворик», написанный передвижником Василием Поленовым. Пожалуй, самое известное полотно, посвященное Москве. (Есть возражения – телеграфируйте!)

Посетители Третьяковки могут наслаждаться московским пейзажем, а тот, кто отыскал Спасопесковскую площадь, – увидеть прототип. Выбирайте.

В храме теперь богослужения, красота убранства. А в моем детстве-юности тут располагались мастерские «Союзмультфильма». Ни одно помещение не должно было пустовать, если оно не снесено.

Примерно под таким девизом советские власти распоряжались культовыми сооружениями, организовывая в них что угодно, только не то, для чего они были предназначены. В данном случае – не худший вариант.

Тут и Крокодил Гена родился, и Чебурашка. Благое дело, богоугодное.

Еще о фильмах. В доме 2 по улице Воеводина (ныне переулок Каменная Слобода), прямо за спиной Пушкина, снимался один из моих любимых фильмов – «Черная роза – эмблема печали, красная роза – эмблема любви». Фильм Сергея Соловьева с Татьяной Друбич, Александром Абдуловым, Александром Збруевым и мальчиком – Михаилом Розановым в главной роли. С группой «Аквариум».

«Лой быканах» – слышали? Или «Корабль уродов»? Очень хорошее! Посмотрите, послушайте, если раньше не удалось.

«Серафим Туликов. Музыка народная, слова МВД.  Песня о родинке!»

Герой Александра Абдулова, цитата.

КОТЛЕТА ПО-КИЕВСКИ

Вспоминаю… Вспоминаю время, когда по Старому Арбату ходил троллейбус. 39-й маршрут. Он разворачивался где-то в Афанасьевских переулках и шел в Фили.

Вспоминаю кафе «Буратино» в доме 29, где перед входом в большом окне всех развлекала белка в колесе. Настоящая белочка и настоящее сетчатое колесо.

Я не помню ничего из меню, да это и не важно. Пожалуй, «Буратино», на месте которого сейчас японская забегаловка, было единственным местом в Москве, которое подходило под определение «детское». И какое же счастье – отметить свой день рождения именно в нем.

Никогда не забуду «Военную книгу» в доме 21. В нем обнаруживались книги, которых в других местах не найти. Невоенные вовсе.

А самые вкусные слоеные пирожки подавали в кафе при ресторане «Прага». До сих пор не ел вкуснее. Кулинария жива и поныне.

Но то – кулинария, а пирожки-то были в кафе. И большая часть продукции в кулинарии та же: котлета по-киевски с куриной ножкой наружу, щука фаршированная, селедочное масло, печеночный паштет, беляши.

Только в размерах еда стала многократно меньше, цены дурные, а блюда-то порционные…

Торт «Прага» изготавливается уже множеством фабрик и вкуснее истинно «пражского». Но если вы хотите попробовать «образец», купите его хоть раз в кулинарии на Старом Арбате. Ничего не изменилось в плане вкуса. (Не реклама!)

Вспоминаю кинотеатр «Наука и Знание» (дом 51), в помещении которого теперь «Сувениры», и никакого намека на зал, в котором демонстрировались художественные и документальные ленты «не для широкого показа». Чем и был славен.

Вспоминаю подворотню дома 23, в которой поцеловал сопротивляющуюся девочку, за которой до того настойчиво ухаживал.

На следующий день она мне сказала сакраментальное:

– Запомни, у нас тобой ничего не было! – Чего не было?

Старшекласснику тогда показалось, что он чего-то не помнит. Хотя, кроме неловкого поцелуя, ничего и быть не могло.

Подворотни теперь нет. Замуровали и кабак сделали.

Вспоминаю магазин «Охотник» (Арбат, 22) почти напротив «Буратино». В котором хотелось купить всё, но непонятно зачем. Меня никогда не радовала охота и не манила рыбалка. Ни в детстве, ни сейчас. Я человек коллективный и готов участвовать во всем. Но как самостоятельный процесс – не мое, не мое…

В «Охотнике» я был постоянным посетителем.

С приходом новых (правильнее – «новых») времен здесь обосновалось кебаб-кафе. Обычное – не вкуснее и не лучше прочих. Однако именно оно стало местом, где в начале 2000-х мы бывали чуть ли не каждый день.

Кто такие «мы»? Друзья-приятели обоих полов и несоразмерно разных возрастных групп. Водка-пиво-шашлыки. А кому чай-кофе-пахлава.

Сидишь в летнее время на улице – на возвышении, на веранде. Вокруг течет река жизни. Настоящая! Разнообразная – «краев не видно»: шуты гороховые, песенные истязатели, крикливые глашатаи, назойливые продавцы цветов, приезжие – российские и аналогичные из-за рубежа, мото- и велосипедисты, вежливые попрошайки, влюбленные парочки и трепетные пенсионЭры, идущие с работы домой и следующие в никуда.

Наше изобретение – пластмассовая рамка от телевизора «Рубин», которую мы ставили на парапет и пялились в нее. Телевизор на свежем воздухе! Рамка формировала картинку, обозначала акцент зрительского внимания.

Телепрограмма, не заканчивающаяся вплоть до нашего ухода из заведения, называлась «Жизнь-онлайн» и имела небольшую, но устойчивую аудиторию.

Вы не представляете, насколько увлекательно наблюдать за броуновским движением, участники которого меняются по всем параметрам: рост-вес-цвет-звук-мода-возраст-пол-настроение. Обсуждение увиденного – мгновенно, с криками и улюлюканьем. Смех зрителей и удивление героев.

Герои программы не в обиде. Во всяком случае, обошлось без эксцессов.

Думаю, что, если бы тогда мы смонтировали материал и довели его до ежедневного, хронометражем минут в 10–15, – получился бы документальный шедевр.

Что мешает повторить сей эксперимент? Даже не знаю. Условия несложные: компания должна быть чуть пьяна, легка, спонтанна, разговорчива и искренна. Последнее – теперь днем с огнем.

Впрочем, попробовать можно. Рамка-то в целости и сохранности.

Арбат. Старый Арбат. От тоннеля, ведущего к Гоголевскому бульвару, до смоленского гастронома на Садовом кольце. Сколько с ним связано, завязано, развязано, привязано…

Театр имени Вахтангова, знаменитый зоомагазин, Дом-музей Пушкина, грузинский центр «Мзиури», военный суд, магазин «Самоцветы», Дом актера.

Попугаи и хомячки, Максим Суханов и на сцене «Амфитрион» с его участием, хачапури и «Воды Лагидзе», золото-бриллианты-яшма-жемчуга-кружева, Георгий Вицин и Юрий Яковлев, Юлия Борисова и Василий Лановой…

Знаковые места, знакомые контуры, только хорошее.

Поворачиваем голову направо от пушкинского сквера – Спасо-хаус. Он же особняк предпринимателя Второва. Больше 85-ти лет является резиденцией посла США.

Справка      В 1976 году на приеме в честь двухсотлетия Декларации независимости США Спасо-хаус разместил более трех тысяч гостей! А точнее – 3001.

Между американской резиденцией и «Черной розой…» берет начало Трубниковский переулок. Вроде бы ничего примечательного. Однако жители Трубниковского могут удивиться больше прочих: они живут с противоположной стороны Арбата – Нового Арбата – и о существовании какого-то другого Трубниковского не подозревают.

Ан нет, и тут, в районе «Московского дворика», имеется его отголосок.

Фактически между двумя домами с указателями «Трубниковский переулок» расположился еще один с другим указателем – «Композиторская улица, 17». Вы когда-нибудь такое видели? Я – нет.

ПЯТАЯ ПЕРЕМЕНА БЛЮД

(Моя лучшая роль в кино и грустный Гоголь, невидящий себя веселого. Великий бильярдный катала и тот, кто называет себя автором «Тихого Дона». Откуда Покровские ворота на Кропоткинской и почему по бульвару плывут лошадиные головы?)

УХА

Моя школа и Музей А.С. Пушкина на Кропоткинской (Пречистенка) имеют один адрес – дом 12. Музей большей частью выходит на Хрущёвский переулок.

Как же так? – удивляются прохожие. – Переулок назван именем автора «царицы полей» – Хрущёва. А мы-то не знали.

Ну и правильно, что не знали. И не надо знать.

Никиту Хрущёва Москва не увековечила. Разве что черно-белый надгробный памятник на Новодевичьем кладбище.

А вот имя гвардии прапорщика, сборщика налогов (наверное, бессовестного, как все налоговики) в истории московских улиц осталось по сей день.

Сомнительный потомок рода Хрущёвых с отгроханной им усадьбой разместился на 170 метрах переулка. В окружении Государственного музея Пушкина, Дома ученых и посольства Люксембурга.

Справка      Усадьба Хрущёва и есть нынешний Пушкинский музей. Зажиточными были тогда бывшие прапорщики.

Что касается Кропоткинской улицы, то и тут вопрос, что называется, открытый. Читаем: Кропоткин – геолог, геоморфолог и самый влиятельный теоретик анархизма.

Опа! Анархист, значит. И якобы революционер. И точно – князь.

Как же так, уважаемый Петр Алексеевич? Или спасло то, что вы – теоретик, а не практик? Что скажете, ваше княжеское… Высочество?

Молчит князь-геолог-анархист.

Ваше имя носят и улица центральная, и переулок, и станция метро. Богато! Все-таки мне интересно, чем москвичи вам обязаны, что удостоили такой чести? Мне неведомо.

Восьмая серия детектива «ТАСС уполномочен заявить…». Трианона – шпиона иностранного помните?

В основе остроприключенческий роман Юлиана Семёнова.

Телевизионный сериал с Тихоновым, Соломиным, Алфёровой, Юматовым, Левтовой в главных ролях. Ансамбль советских кинозвезд! Блин, про Куравлёва с Ярмольником и Дворжецким-старшим забыл!

Да еще музыка Эдуарда Артемьева. Десятисерийный шедевр.

Но именно восьмая серия вспоминается с особенной трогательностью. В ней снимался я!

Собственно, это моя единственная роль в кино. Не самая яркая, не самая запоминающаяся, в титрах не отмеченная. Можно сказать, проходная. Причем в прямом и в переносном смысле.

В кадре следующее.

Герои Тихонова и Левтовой сидят в автомобиле «Волга», а мимо по улице (по Хрущёвскому переулку) идут прохожие. Один из них – в синей курточке с красной полосой – я.

Говорят, прошел неплохо. Прямо-таки хорошо прошел. Со второго дубля. Он потребовался не из-за моего неумения правильно ходить, а по техническим причинам.

Хотя скованность в моей походке видна невооруженным взглядом. Даже первокурснику актерского факультета.

А перед этим:

– Мальчики, – остановила нас бодрая женщина, – в кино сняться не хотите?

Мальчики – я и товарищ – праздно шатались в надежде выпить пивка.

– Это ненадолго. Пять рублей!

Перспектива получить червонец на двоих сыграла решающую роль, и мы согласились сыграть киношную роль.

– А чего надо делать-то?

Позже стало понятно, что за деньгами надо ехать спустя месяц на студию Горького, к метро «ВДНХ». Откладывали, откладывали да так и не съездили. Получается, снялись в кино на шару.

О месте, где шпион Трианон прятал секретную капсулу, я расскажу позже. Элегантное место. Прямо-таки самое что ни на есть шпионско-тайное.

Справка      Трианон, по утверждению историков-разведчиков, реальный персонаж. Дело было нешуточное, и Семёнову пришлось приложить немалые усилия, чтобы оставить в сценарии настоящее имя агента.

«ТАСС уполномочен заявить…». С русским языком здесь непорядок. Телеграфное агентство стало мужского рода. А оно среднего. «ТАСС уполномочено заявить…» – так правильно. Не благозвучно. Но правильно!

И еще. Премьера на советском телевидении состоялась летом 1984 года. Как раз в день открытия летних Олимпийских игр в Лос-Анджелесе. Которым СССР объявил бойкот.

К слову, мой товарищ в кадр не попал…

ВАРЕНИКИ

Николай Васильевич Гоголь…

Гоголевский бульвар. Туда-сюда – полтора километра.

Если ограничиться только газоном, то получается два раза по пятьсот. Ровно километр.

Зачем понадобилась арифметика? В начальных классах мне эти расстояния были известны без шагомера и рулетки. Зимние уроки физкультуры, лыжные гонки на дистанцию 1000 метров.

Сумел пробежать от метро «Кропоткинская» до подножья памятника Гоголю, минуя деревья, лестницы, бордюры и кусты – задание выполнено.

Эмоция       Сегодня для личной отчетности прошел четыре раза в обе стороны – дневной план прогулок засчитывается. Не чувствуешь, что под тобой ручей Черторый журчит, давным-давно закутанный в трубу. Там же поменьше речка – Сивка. По названию речки – переулок Сивцев Вражек.

И впрямь – зачем в центре столицы мелкие ручьи да речки?..

Два памятника. Один на Гоголевском бульваре, другой в сквере, во дворе дома, где проживал писатель и, возможно, сожжена рукопись второго тома «Мертвых душ».

Поэт Лев Озеров написал:

«Веселый Гоголь – на бульваре,

Печальный Гоголь – во дворе».

Памятник скульптора Николая Андреева на Суворовском (Никитском) бульваре, дом 7 – шедевр. И говорить нечего!

Ходить вокруг него, искать глазами глаза Гоголя, наслаждаться и спорить с барельефными образами его героев – сесть и не вставать, пока они все не окажутся твоими.

«Трогательно, глубоко и необыкновенно изящно и просто», – украл из Википедии слова великого Ильи Репина, сказанные им о памятнике. Точно!

Магия. Она была, понятно, и в моем детстве.

Аппараты с газированной водой – неизменный атрибут возле любой станции метро. И «Кропоткинская» тому не исключение. Копейка – без сиропа, три – с сиропом.

Однажды я увидел, как и, главное, – в чем! – возит сироп ответственный «по аппаратам». Долгое время после этого наблюдения мне не хотелось утолять жажду в общественных местах.

Еще бы! Когда я увидел грязную бочку на аналогичной по стерильности тачке, в которой мужик привозил сироп, все мысли о вкусной газировке исчезли. Спустя какое-то время удалось обнаружить и автомобиль, принадлежащий сироповозу. «Мерседес» – по тем временам верх достатка.

Оставалось только подсчитать его доходы, пытаясь понять: сколько же горожане должны выпить воды с сиропом и без, чтобы сироповоз смог накопить на дорогую машину. До сих пор вопрос остался открытым…

На Гоголевском, 13, чуть в глубине, стоит дом в три этажа. Он стал выше на этаж, но прославился не тем, что подрос. Здесь в 1982-м разворачивались события знаменитых «Покровских ворот».

Согласитесь, далековато до Покровки был найден необходимый ландшафт. Дом и дворик чем-то приглянулись режиссеру Козакову.

На Покровке таких домов с уютными двориками не оказалось.

«Хоботов, а как твой бок! Я знала, что этим кончится. Чим-пи-ён!» – чеканит слова бывшая жена Льва Евгеньевича, стоя на балконе с видом на Гоголевский бульвар.

«Зер гуд, Маргарита Павловна!»

Страсти разгораются возле ворот, но не Покровских, а Кропоткинских.

Лестница вниз, лестница вверх. Середина Гоголевского.

Памятник Шолохову – творение Александра Рукавишникова. Сидит писатель в лодке и наблюдает то ли за плывущими, то ли за тонущими конями. (Или лошадьми – как правильно?)

Смотрит автор «Поднятой целины» меж деревьев с тонущими парнокопытными и в толк не возьмет: как ему удалось написать нетленный роман, если он его не писал, а, возможно, только переписывал?

«Может быть, и мне – кувырк – в пучину бурлящую?» – думает Шолохов. Нет, не думает.

Мутно всё с нобелевским лауреатом, нечисто. Литературные исследователи говорят что-то про белых офицеров, приводят доводы, сравнивают почерк, разглядывают рукописи под микроскопом. Сомнительно, говорят.

Написать «Тихий Дон» в двадцать два года сложновато, согласитесь. Не Пушкин же взялся за дело!

Откуда у налогового преступника, находившегося под угрозой расстрела, обнаружился взрослый талант, остается вопросом.

Памятники, как известно, за разное возводятся, и этот – за выдающиеся заслуги. Кому нужен белогвардейский Вениамин Краснушкин или Федор Крюков (а ведь один из них настоящий автор), если все знают Мишу Шолохова? Ну не отдавать же Нобелевскую премию второму призеру, как бывает после обнаружения допинга у чемпиона!

Только вот Гоголь при чем? На бульваре его имени – лодочник и табун лошадей. Или коней?..

На бульварном изгибе, у Шолохова, вверх по лестнице – усадьба Нарышкиных, вниз – Сивцев Вражек. Здесь меня – старшеклассника – убила наповал та, что пришла на свидание в джинсах клёш.

Темно-голубой клёш, созданный умелыми руками ее мамы или бабушки, образовался с помощью треугольной вставки в обычные светло-синие чехословацкие джинсы. Вы не представляете, насколько сильным был удар по неокрепшему сознанию мальчика!

О словосочетании «дизайн одежды» и речи не шло. Его не существовало под страхом смерти и непонимания значения. Внешне такой клёш-новодел создавал умопомрачительный образ – эталонный, неповторимый.

Эффект был настолько мощным, что встреча пошла насмарку. От смущения у мальчика случился шок стеснения. (Почти рифма.)

Время было переходное: от клешей до «бананов». С принципиально иным модельным видом: зауживание книзу.

Я до сих пор в восторге от марки «клёш». Хоть и не моряк.

Ни одно открытое пространство в Москве (в стране!) не обходилось без стендов со свежими газетами. Информация с агитацией, товарищи! Советский гражданин был обязан знать о свершениях героического народа, а также о светлых делах партии и правительства. «Социалистическая индустрия» (чаще с ударением на «у»), «Вечерняя Москва», «Сельская жизнь»…

Мы придумали игру, используя такую открытую газетную читальню на Гоголевском. Суть ее в следующем: находишь газетный заголовок и представляешь себе эротическую сцену, которую он мог бы сопровождать. (Не наоборот, как сейчас!)

Так вот… Самые банальные заголовки в возбужденном воображении молодых, совсем молоденьких советских граждан становились неожиданно смешными. Нам так казалось.

На память приходят:

– очерк «Как отдыхает сельская молодежь…»,

– фельетон «По усам текло, а в рот не попало».

Обладателем гран-при тогда, как помню, был «энергетический» заголовок – «Встает ГРЭС». Представляете себе?

По Гоголевскому надо гулять! Он для этого.

Дистанция от «Арбатской» до «Кропоткинской» покоряется в любое время года-суток легко и непринужденно. Созерцая.

Напротив Центрального шахматного клуба собирались шахматисты-любители. Спустя годы мне стало казаться, что среди них обязательно скрываются большие мастера. Интернета не существовало, и любой заезжий гроссмейстер мог «под дурака» выиграть тут не только на обратный билет. Играли-то не на щелбаны!

Так оно и оказывалось. Мастера уходили: кто с деньгами на пол-литра и приличную закуску, а кому хватало и на ресторан. Такие они – мастера спорта.

Я неоднократно стоял, оценивая положение на доске, в попытке набраться опыта и козырнуть при случае. Какое!

Почему я вспомнил о потенциальных чемпионах в компании внешне обычных игроков… Такое часто практиковалось (и практикуется!) в азартных компаниях.

Как тут не рассказать о великом бильярдисте – о Георгии Степановиче Митасове. О том, чей образ использовали авторы фильма «Классик».

Эмоция       Сказать по правде, хоть фильм и популярный, к реальной игре в русский бильярд он имеет относительное отношение. Артисты классные, а сюжет – почти искусственный. Игроки из Гуськова с Никоненко, судя по картинке, никакие.

Правда в фильме одна, как и в практике Георгия Степановича: бывали случаи, когда он приезжал в город N и обыгрывал буквально всех.

Как в фильме, ему приходилось замазывать татуировку на руке гримом или заклеивать ее пластырем, чтобы слух о бильярдном разбойнике не расходился по всей стране.

Справка      Татуировка у Георгия Степановича была, как у героя Гуськова, на руке. Только не пять точек, как у «Классика», а единичка – «1». Митасов был, конечно, первым!

К слову, Георгий Степанович и Юрию Гагарину уроки давал, и будущим чемпионам мира… и мне, и моему сыну. Азы – не для игры «на интерес». Наставник, делящийся мастерством с любителями. (В начале 2018 года его не стало. Светлая память…)

Если перед Арбатской площадью свернуть направо на Колымажный переулок, вы попадаете в другую Москву. Ту, что находится вплотную к Кремлю, но не видна. Не-вид-на! Туристических троп здесь практически нет.

Справка      Переулок Колымажный – от «колымаги». Всю жизнь называл колымагой – драндулеты, автомобильные развалюхи. Оказывается, «колымага» – чуть ли не царский экипаж. Именно здесь было свито их гнездо.

По переулку прошлись немного и завернули направо – на Большой Знаменский. Не волнуйтесь, не заблудитесь. В пору моего детства переулок был улицей Грицевец. Улица названа в честь героического летчика.

Что случилось, если дважды Герой Советского Союза не подошел нынешней власти, не знаю. (Говорят, улицу герою вернули, и теперь она где-то в Солнцеве.) Улица была знаменита тем, что на ней находилось отделение милиции, куда, случалось, по неблаговидным поводам попадали наши дружки.  Их вызволение происходило буквально коленопреклоненно. Со слезами и уговорами.

У поворота на улицу Грицевец, на Волхонке, располагается единственная в черте Бульварного кольца бензоколонка. Для кремлевского парка машин. Но не только этим она примечательна.

Выполненная архитектором «Детского мира» на Дзержинской площади (Лубянка), высотки на Красных воротах и станции метро «Кропоткинская» Алексеем Душкиным в стиле ар-деко, заправка была возведена как стартовый элемент комплекса Дворца Советов с Лениным на макушке.

Дворец, обошлось, не построен. Ленин не стал упираться в небо. Ему облака – по одно место были бы. В облачную погоду, наверное, можно было бы увидеть пол-Ленина.

Один храм взорвали, построили бурлящий бассейн, следом храм вернули. Новодел коммерческий. Кабы Дворец Советов все-таки удалось построить, никакого ХХС на его месте не было даже в мечтах Лужкова и его липовых «крестоносцев».

Место это проклятое, тут что ни построишь, всё снесено будет. (Не мои слова.) «Чертолье – чертям раздолье», – констатировала настоятельница стоявшего здесь Алексеевского монастыря.

Так вот, бензоколонка… Она скоро превратится в билетную кассу Музея изобразительных искусств. Якобы.

ШЕСТАЯ ПЕРЕМЕНА БЛЮД

(Никому не нужные маслины и дефицитное пепси в разгар социализма. Все ли отцы бегут из роддома в пивную, есть ли связь между Бубой Кикабидзе и послом Норвегии, и откуда взялась моя книга, если все стояли в очереди за Чернышевским)

ОМЛЕТ

Сквозь Большие и Малые Молчановки, поперек «Собачьей площадки», начиная с 1963 года, пробили проспект Калинина (Новый Арбат). Проделали эту титаническую работу только ради того, чтобы соединить кремлевские звезды с рублёвскими рощами. Задача была именно в этом.

По сути, трасса, которая нужна одним, досталась всем. Редкий случай, когда индивидуальное сочетается с общественным.

Все, кто родился в районе Арбата или неподалеку, считают, что появились на свет в роддоме имени Григория Львовича Грауэрмана на Калининском. Странновато, да? Где-то здесь подвох.

В «Грауэрмана» рождена ощутимая часть творческой интеллигенции Москвы: Андрей Миронов, Булат Окуджава, Александр Ширвиндт и прочие народные и заслуженные.

Даже если вы родились в другом месте, арбатским жителям присваивалось почетное звание – «родившегося в Грауэрмана». «Типа того», как сейчас говорят.

Награжденные таким «званием» с гордостью сообщали вопрошавшим про место своего рождения. Причем необязательно отвечая на чей-то вопрос: «А ты где?..» В любом разговоре можно найти возможность упомянуть о «своем» роддоме.

Долгое время и я, поддакивая однокашникам, входил в это престижное сообщество. Но однажды мама сказала, что родила меня на улице Горького (Тверская). Признаюсь, я расстро… нет, удивился.

Между тем роддом находился в существующем и поныне доме № 7 по проспекту Калинина. Проспект в 1963 году стал городским шоссе, со всеми вытекающими антиэкологическими последствиями. О чистоте воздуха в районе не стоит мечтать даже глубокой ночью. Каково же приходилось роженицам и родившимся деткам.

Родился человек, и тут же новоявленный отец с друзьями бежит отмечать его рождение! За углом, в двадцати метрах пивная «Жигули». Удобно же.

Вечные «Жигули». Веч-ны-е!

Сидишь за барной стойкой на уровне асфальта, ноги прохожих рассматриваешь. Они в твою тарелку заглядывают. Вот такой вуайеризм, господа. Хоть пиво по большому счету обычное, но место историческое, знаковое.

Эмоция       Кстати, вы не знаете, чем мы так обязаны Жигулевским горам и почему сорт «Жигулевское» прижился, а, например, «Ячменный колос» незаслуженно забыт? Посреди Арбата – пивная «Жигули». 1968 года рождения.

Никого не смущает ставшее нарицательным название самой известной марки советского пива из Самары?

Оказывается, в давние времена австрийцы построили завод на берегах Волги и провозгласили моду на пивной продукт – в моем нежном возрасте не отличающийся плотностью и гармонией вкуса, он недорогой, часто кислый. «Жигулевское» пользовалось бешеной популярностью за неимением лучшего.

«Жигули» – могучая связь с Советским Союзом, оставшаяся посетителям в пользование. Пивная настолько крепко связывает нас, помнящих «совок», что по популярности вполне может составить конкуренцию Мавзолею с мертвым квартирантом.

Эмоция       Как и на каких примерах можно объяснить нынешнему подрастающему поколению, что посредине главной площади страны установлен склеп с мужчиной, которого только ленивый не поносит?

Столь же удивительно долголетие банальной пивной забегаловки.

Вот бы еще реинкарнировать «Ладью» (в народе «Яма») на Столешниках. В ней длиннющая очередь наружу, а внутри аппараты с пивной водой, мелкие креветки, холодные пельмени. И фирменное блюдо – плавленый сырок с майонезом и зеленым горошком. Вкусно, кстати. С голодухи особенно.

За комплекс (пиво плюс закуска на выбор) два рубля на входе, которых было можно изобретательно избежать. Но только зимой! И только если цель – выпить пива с друзьями «на дому».

Оставляешь одежду друзьям, и со словами «Я выходил» забегаешь в одной рубашке внутрь с двумя (тремя!) пустыми трехлитровыми банками. (Конечно, если повезет, и в подвохе тебя не заподозрит вахтер.)

Избежав входного побора, наливаешь пиво и движешься к выходу с высоко поднятой головой. А в прокуренном помещении пусть остаются те, кому нравится толчея и неожиданные встречи.

Именно в «Яме» следователь Подберезовиков и подследственный Деточкин пробовали на вкус «фирменное» пиво и закусывали воблой, которую «только что поймали», в незабываемой комедии Рязанова «Берегись автомобиля».

Коктейль «Ёрш» с откровенным разговором принесли ожидаемый результат:

– Слушай, друг! Не сажай меня до премьеры. – Я тебя вообще сажать не буду.

Сцена нетрезвого прощания на выходе из знаменитой пивной (в фильме горит вывеска «Бар»): «Я пошел к Любе». – «Ох ты, лапа… Под машину не попади!»

Такой «Яма» – она же «Ладья» – и запомнится…

Вплотную к «Жигулям» – «Новоарбатский» гастроном. Он работал в режиме самого современного магазина. Красочные прилавки, на них тамбовский окорок, печенье «Юбилейное», шпроты, эклеры, черри бренди. Прямая конкуренция «Елисеевскому».

Никаких супермаркетов с самообслуживанием, в нынешнем понимании, и близко не было…

Знакомые ныне грейпфруты, маслины, жареные миноги, сыр «Рокфор» можно было купить беспрепятственно, с нескрываемым удивлением продавщицы. Говорящие глаза которой как будто спрашивали: «Как же вы это всё будете есть?»

Перечисленные продукты не пользовались популярностью, прежде всего потому, что источали незнакомый советскому человеку запах. Хозяйка не понимала, что делать с кисло-горьким «большим апельсином», с пахнущими одеколоном мелкими сливами, пучеглазыми змеями и протухшим изнутри сыром.

Их варить или марганцовкой сдабривать? Куда их добавлять, с чем смешивать, чтоб не воняли? Не есть же их без термической обработки, в конце концов!

В нашей семье благодаря дедушке мы знали, что с этим богатством делать. И с ледяной рыбой, к слову, которую из-за копеечной цены покупали только кошкам.

А с приторным запахом маслин я справился только в студенческие годы…

Как-то, приехав из туристического похода по горам Краснодарского края, в качестве главного сувенира я привез пять бутылок пепси-колы. В Геленджике пепси продавали без очередей на каждом углу. 41 копейка за 0,33.

Справка      Завод по разливу чарующего напитка находился в Новороссийске и до столицы пепси тогда еще не доезжала.

Посещение приема стеклотары не считалось унизительным занятием. Каково же было изумление приемщицы, а вместе с ней у всех покупателей «Новоарбатского», когда в авоське у всех на виду я принес сдавать пепсикольные бутылки.

«Пепси-кола» – было написано по-русски. Вот ведь что неожиданно.

Фурор!

Откуда взялся этот богач? – в глазах простолюдинов очевидный вопрос: – Где же он купил заморский «Байкал»?

Ответы на эти вопросы остались при мне. Они же были заданы не вслух…

В «Новоарбатском» тару принимали охотно, но только в обмен на имеющийся товар. В моем случае – на пиво или на лимонад.

Городские пункты приема стеклотары требовали смывать наклейку – «Посуда принимается только в чистом виде». Дело было хлопотным, и ко мне почти никогда не имело отношения. Разве что на студенческие каникулы, когда в домах отдыха и пансионатах пустые бутылки становились валютой.

Справка      Кто не помнит ценности бутылочного стекла, речь шла о 12 копейках за обычную бутылку 0,5 л, а за «из-под шампанского» – 20. При товарном объеме бутылок – весьма серьезный капитал. Кстати, приемщики, как и служители аппаратов с газированной водой, слыли людьми обеспеченными, хоть и на вид потрепанными, прямо неряхами.

Кстати, какое-нибудь сухое вино «Эрети» стоило 1,80, а это всего лишь четырнадцать пустых бутылок плюс две копейки. Игра стоила свеч.

БЛЮДА НА ПАРУ

Церковь Симеона Столпника на Поварской дом 5 (ранее улица Воровского) знакома большинству прежде всего тем, что находится на виду – на оживленной новоарбатской магистрали, да еще и на горке. То есть видна буквально со всех сторон.

В начале XIX века здесь состоялось венчание графа Николая Шереметева и крепостной актрисы Прасковьи Жемчуговой. Согласитесь, то еще событие!

Лично мне церковь кажется популярной благодаря опять же кинематографу. На сей раз – «Мимино» Георгия Данелия.

Крупный план со счастливым Бубой Кикабидзе: он в кепке и с гвоздиками в предвкушении свидания со Еленой Прокловой – стюардессой международных авиалиний, бодро шел по улице Воровского к Новому Арбату и тут же оказался… на Чистых прудах!

Там он поскользнулся, чуть не разбил себе голову, но счастливо продолжил путь.

Вопрос: выходил ли грузинский вертолетчик из церкви Симеона Столпника или из посольства Норвегии? Если из посольства, то это не удивительней, чем из церкви, ведь норвежский посол считает московский особняк не менее привлекательным, чем дворец короля Харольда V на его родине.

Да уж, скромновато живут норвежские монархи.

Примечательно – посольство Норвегии награждено званием «Дом образцового содержания». О чем свидетельствует табличках на его стене.

Еще бы! Федеральный закон № 131 «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ» дает органам местного самоуправления право на проведение смотров-конкурсов на звание «Лучшего дома, участка, подъезда».

Как и в биатлоне, победу одержали норвежцы. Во главе с Королем. Чего и следовало ожидать. Причем в гостях. А именно – в Москве.

Виват, король!

В мутной французской мелодраме «Замуж за 2 дня» (смотреть ее не стоит ни в коем случае!) главная героиня, попав на Новый Арбат, узнает у своего ухажера (или кто он ей там?), что они будут жить в высотке с бывшей «Малахитовой шкатулкой» внизу.

На что взбалмошная француженка, посмотрев на здание, говорит: «Какое уродский дом».

Спорить с ней – время тратить. Архитектура для СССР была модная, креативная, а квартиры действительно с низкими потолками и прочими коммунальными неудобствами.

Эмоция       Надо ли было об этом говорить, не знаю. Я ведь не риэлтор и не киноман, специализирующийся на дешевом европейском кино. Только вот вопрос: что заставило сценаристов критиковать чужие сооружения, когда своего спорного добра у них предостаточно?..

В двух шагах от церкви – почта и телеграф (Дом связи) на Калининском. Они слыли «центральными».

Справка      Теперь на весь фасад – светящее рекламное пространство, отблески которого настолько мощные, что у многих жителей в переулках Старого Арбата круглый год белые ночи.

Здание бетонно-стеклянно-монолитное. Говорить о нем почти что нечего, если бы не – опять же! – следователь Подберезовиков из знакомого «Берегись автомобиля».

В финале кино он стоит у окна и смотрит на только украденную Юрием Деточкиным «Волгу», возмущается, разговаривая с праведным преступником: «Какой еще Стелькин?! Вы немедленно вернете машину ее хозяину!»

За окнами телеграфа, ставшего резиденцией капитана милиции, видится ресторан «Прага» и проспект Калинина, где непривычно унылое движение с одной-двумя машинами в минуту. Дорожный штиль.

За церковью Симеона Столпника, в доме номер 9, как и в большинстве особняков столичного центра, не раз бывали выдающиеся поэты, писатели, художники и прочая богема. В этом смысле история «девятого дома» мало чем оригинальна. Разве что мозаику, плафон и панно изготовил Михаил Врубель.

Эмоция       Как говорил наш родной Леонид Ильич о творчестве Врубеля: «И недорого». Судя по работам Врубеля – дорого!

Однако едва вы увидите особняк, обязательно – в солнечную теплую погоду – вам покажется, что жить нужно только в таком доме. Мне повезло – дорога до Дома книги, что на Калининском проспекте, почти всегда пролегает мимо него. Засматривался. Засматриваюсь.

Эмоция       Почему же такое чудо архитектуры досталось государству Судан? Почему повезло этому африканскому недоразумению? Возмущен!

Лучше бы уж какой-нибудь европейской Андорре отдали.

БИФШТЕКС

Первое высотное здание по четной стороне Нового Арбата. Жилое. Внизу два этажа – под торговлю. Знаменитый салон «Малахитовая шкатулка». Проспект Калинина, 6. Был там и малахит, разумеется.

Зайти, посмотреть на камни-золото-бриллианты – милое дело. Ребенком мне казалось, что здесь почти нет покупателей, потому что страшно. Страшно от того, что сейчас вот я наклонюсь над каким-то кольцом с огромным рубином, а в эту секунду разобьется стекло входной двери и в помещение ворвутся бандиты, всех положат на пол, наполнят мешки драгоценностями и напоследок всех перестреляют. Или как минимум – прикладами по голове.

Поэтому я рассматривал украшения, поглядывая на дверь, оценивая внешний вид каждого входящего.

В то время охранников не нанимали. Совсем.

Насладился недостижимым богатством в свободной продаже – идешь в соседний Дом книги. В детстве я был уверен, что, повзрослев, прочитаю все книги, которые там есть и будут. Их обязательно надо купить в собственное пользование, а не брать на время в библиотеке.

Я стоял в бешеных очередях, чтобы приобрести новинку, которая могла стать самой ненужной или дублирующей имеющуюся дома. Нужна только новая!

Из тех очередей, что мне показалась глупее глупого, помню очередь за книжкой из какой-то серии – а это для большинства покупателей важней содержимого.

Какая? «Что делать?» Чернышевского.

Со временем я, трясясь от непонимания, мучился, читая про Рахметова и бесконечные сны Веры Павловны.

Очередь невероятная. Кричат: «По две в руки!» До прилавка оставалось человек десять-пятнадцать. Почти никого. Что-то щелкнуло и, отстояв час с лишним, я покинул магазин. Книжка стоила 66 копеек. Как сейчас помню.

Эмоция       Кто бы мог подумать, что спустя много лет моя собственная книжка про телевидение окажется на прилавке Дома книги и будет продаваться за неприличные деньги. Цену на нее поставил, понятно, не я.

Мне даже хотелось какой-то раз извиниться перед покупателями: дескать, ребята, давайте пополам – я заплачу половину и даже автограф оставлю.

Прямо за Домом книги, в невысоком доме по Большой Молчановке, 10, расположилась мастерская Александра Рукавишникова. Того самого скульптора, кто изваял Шолохова в лодке на Гоголевском бульваре.

За «живой» шедевр Юрию Никулину на Цветном бульваре мастеру прощается всё. Настоящая новая московская достопримечательность! Потрясающий артист выходит из автомобиля, и ты веришь, что он жив и ему под силу радовать нас еще многие годы. Спасибо, маэстро!

Другие работы Рукавишникова можно было увидеть во дворе его мастерской. Они казались никому не нужными. Иначе за что им наказано годами стоять под снегами и дождями?

Долгое время тут парковался удивительный автомобиль с крыльями, за рулем которого сидит грач, а внутри, стоя, обнимающаяся парочка. Это Мастер и его Маргарита – со временем стало понятно, о ком идет речь.

Что же случилось, какие-то объективные проблемы со вкусом или заказчик отказался, увидев итог работы?

Много позже двое влюбленных в необычном транспортном средстве оказались на Земляном валу, на Садовом кольце, где их можно увидеть и самим разобраться: получилось у скульптора удивить нас, или опять – условный «Шолохов».

СЕДЬМАЯ ПЕРЕМЕНА БЛЮД

(Дом радистки Кэт и вся правда о пельменях. Безобразный Лермонтов и гостеприимный Мигуля. Фемида на крыше и холодный тархун на подоконнике. А также чем связаны Ляпис-Трубецкой и генерал Трофимов)

СТЕЙКИ

На Малой Молчановке, 8 есть «Дом со львами».

Доходный дом – он был известен чуть ли не всем москвичам. Достаточно сказать, что, назвав извозчику «Дом со львами», вас привозили точно по адресу.

Дополнительную известность он приобрел, когда на экраны вышли «12 стульев» Леонида Гайдая. («Вышли» – очень странное слово в контексте.) Здесь, по воле режиссера, проживал поэт-графоман Никифор Ляпис-Трубецкой.

«Гаврила шел кудрявым лесом,

Бамбук Гаврила порубал».

Поэма «На опушке». Для журнала «Лес, как он есть».

Справка      В кино автора «Гаврилиады» сыграл Роман Филиппов. Любовь режиссеров и зрителей артист приобрел еще и благодаря своему низкому голосу – басу-профундо.

Может, и у меня такое вот «профундо», а я его не монетизировал, профундил, получается, а?

Львы до сих пор в полном порядке. Все бы хорошо, но очередной косметический ремонт дома затронул царя зверей, и суровая парочка стала выглядеть как-то убого, болезненно – любительская покраска превратила львов в серые, почти пластиковые игрушки. Еще недавно они сидели возле подъезда как настоящие. Теперь их больше жалко, чем величественно.

Ну а как не вспомнить про гениальных «Офицеров» Владимира Рогового с потрясающими Георгием Юматовым, Василием Лановым и Алиной Покровской.

Фильм начинается со знакомства Алексея Трофимова и Любы, ставшей буквально сразу Трофимовой. Лёша отбил Любу от уличных хулиганов, она посмотрела на юного красноармейца и тут же влюбилась. Так бывает.

Справка      По паспорту, а не по внешнему виду – Георгию Александровичу на год завершения работ над фильмом было 45 лет!

Он бежит с березовым бревном, чтобы попасть на «концертъ изъ произведенiй Моцарта», потому что в объявлении, которое Люба приклеила возле подъезда, черным по белому написано «за умеренную плату и непрЪменнымЪ добровольнымЪ пожертвованiемЪ одного полЪна дровЪ сЪ каждой персоны».

Сцена произошла прямо у дверей «Дома со львами» на Малой Молчановке.

Да и концовка фильма с внуком Иваном, который получает от бабушки деньги на такси, чтобы успеть перед Суворовским училищем смотаться в зоопарк, была снята тут же. Со львами в кадре.

– Алёш, а ведь у него действительно нет клыков, – героиня Алины Покровской пытается перевести разговор с денежной темы.

– Не заговаривайте мне зубы, мадам! – генерал Юматов научился распознавать французский язык, на котором его жена общается с внуком Иваном.

Трогательная сцена потрясающего советского фильма по повести Бориса Васильева. На все времена.

С правой стороны «Дома со львами» долгое время стояла обычная строительная бытовка. С годами ландшафт вокруг нее настолько изменился, что временное сооружение стало походить на одноэтажный малогабаритный дом, которому впору присваивать номер.

На Малую Молчановку выходит одна из стен Верховного суда России. Здание немыслимого размера, оно, думаю, уходит под землю значительно глубже, чем находится над поверхностью. Таинственное место. Суровое, холодное.

Суровое здание раскинулось на два квартала в две стороны с нелепыми туями в ящиках, установленными иезуитом-градоначальником.

Эмоция       Ему как-то особенно удается городское озеленение. Крепкая двойка! Вспоминаются слова Жванецкого: «Ведутся работы по озеленению. Не для озеленения эти работы».

Скульптура Фемиды установлена прям под государственным гербом и флагом страны на верхотуре. Высотное здание в центре комплекса венчает российское правосудие. Дизайнерский купол и золотого цвета то ли шпиль, то ли антенна видны на всю Москву.

В восьмидесятые годы с стороны Молчановки дополнительных построек Верховного суда еще не было. По их месту, через дворы, пролегал путь на Новый Арбат. Именно тут, в безлюдном месте, под строительной бытовкой, окруженной метровыми сорняками, прятал свои шпионские свертки агент заграничных служб Трианон из «ТАСС уполномочен заявить…».

Теперь – ни бытовки, ни растительности, ни Трианона. Кругом Верховный суд.

В месте, где Большая Молчановка превращается в Малую, высится четырехэтажный дом. Следом – одноэтажный деревянный с мезонином.

Справка      Одноэтажные дома с жилым мезонином вошли в моду после войны 1812 года, когда за этажность стали взымать бешеные налоги. А так – вроде нежилая надстройка. Для красоты.

Первый дом – в прошлом лечебница Николая Михайловича Кишкина, второй – Дом-музей Михаила Юрьевича Лермонтова. Оба – на заднем дворе «Дома книги». Найти нетрудно.

В детстве меня удивляло: почему в первое здание идет поток молоденьких девушек, а в музей никого. Дело было в том, что в бывшей клинике известного в начале XX века физиотерапевта расположилась женская консультация, а музей великого поэта таким спросом не пользовался.

По сей день в гости к Лермонтову толп не наблюдается. Да и очередь из барышень исчезла.

На противоположной стороне от бывшей консультации в микросквере установили памятник Михаилу Юрьевичу. Не памятник даже – бюст.

Узнай о нем, поэт, уверен, просто обязан встать из гроба и вызвать на дуэль всех, причастных к его созданию: от коновала – скульптора Бурганова, чьими уродствами пестрит Арбат (где ему отведено столько места, что и пресловутый Церетели искренне позавидует), до Лужкова, руководившего Москвой в то время.

И все-таки Лермонтову с Москвой повезло, как я считаю. На Лермонтовской площади стоит великолепный памятник. Настолько величественный, что увековечен в кинематографе.

«Мужик в пиджаке», который – «кто ж его посадит – он же памятник», помните? Дело было в «Джентльменах удачи», когда Косой объясняет таксисту нужный адрес.

Блуждая по городу, «джентльмены» едут по Гоголевскому бульвару и приезжают… на Рождественский бульвар, где Косой неожиданно находит запомнившиеся ему объекты.

Дерево там такое.  Елка, что ли?  Сам ты елка! Тебе ж говорят: во-о…

«Такое» дерево в кинокартине было декоративным и стояло в витрине магазине «Цветы» на Старом Арбате, 16/2.

На то он и косой, что увидел, чего вокруг нет!

И снова про бюст поэта на Большой Молчановке!

Вот что бывает, когда работа доверена бездарям. Что автор бюста Игорь Бурганов, что его папаша. И не надо мне напоминать про Турандот на Арбате – ни разу не праздник вкуса. А уж сквер на Сивцевом Вражке, запруженный изваяниями «мастера-младшего», превратился в паноптикум, от которого хочется бежать, как черту от ладана.

Вам нравится? Извините, я в Третьяковку спешу.

То ли дело бюст писателю в Шотландии. Британские корни семьи Лермонтовых не остались забытыми, и бюст получился на «пятерку с плюсом».

Когда настоящие мастера берутся за работу, когда искренне, с душой…

В скверике на углу Большого Ржевского и Малой Молчановки – скамейки, где и некурящий закурит.

Удивительно, но есть места, где непьющий мечтает о бутылке пива; подъезды, где беспочвенно хочется портвейна из горла (с ударением на «а»); подоконники, на которых прекрасно сидеть с холодным «Тархуном»; крыши, где особенно хорош холодный квас.

Память авантюрного, бесшабашного детства.

Случается, идешь по переулку и вдруг вспоминаешь, как вкусно было перед сеансом в кинотеатре «Горизонт» на Комсомольском проспекте выпить кофе глясе и ложкой так – сошкрябать кофейно-пломбирные пенки.

Справка      Узнал, что черный кофе с мороженым – глясе. А гляссе – это сливочный крем. Делюсь.

Этого добра теперь («теперь-тогда» как «тяни-толкай» – не избавиться!) навалом, но атмосфера не та, не детская. Романтизм поубавился.

Но пару бутылок сухого вина с карамелькой… в парке на лавочке… да в комфортной компании я еще готов опустошить. И гори огнем наутро голова!

СУШИ

Большой Ржевский переулок назван в честь капитана, местного домовладельца Федора Ржевского. (Один из вариантов.) Никаких аналогий с поручиком Ржевским из комедии «Гусарская баллада» Эльдара Рязанова, снятого по пьесе Александра Гладкова «Давным-давно», нет. Разные люди, оба военных, просто однофамильцы.

Дом № 11. «5-й дом реввоенсовета» или «Дом военных». В нем жили крупные советские военачальники: Н.Ф. Ватутин, А.В. Хрулёв, И.П. Уборевич, Я.Б. Гамарник. «Дом расстрелянных» – можно сказать и так.

В годы террора жильцы дома стали мишенями.

С этим домом меня связывают приятные воспоминания знакомства с Владимиром Яковлевичем Мигулей. («Трава у дома» в исполнении «Землян», вспоминаете?) Он – мой первый творческий работодатель. Моя должность в его фонде называлась «заведующий литературной частью».

Обалдеть! Пацан, только что сбежавший с обязательной после института стройки, становится завлитом.

Начинающий граммар-наци, допускающий до сих пор по паре ошибок в одном абзаце, стал сценаристом масштабных благотворительных шоу-концертов. Конферансье – мой друг Эдуард Кенигсберг. Привет ему с Большого Ржевского в Израиль!

Милейший человек, гостеприимный хозяин – Владимир Яковлевич в 1996-м был вынужден слушать юбилейный концерт в знаменитом зале «Россия» в свою честь… из дома! Через месяц его не стало.

Болезнь усугубилась, когда за два года до кончины машина композитора была взорвана. Водитель погиб, Мигуля покалечен, автомобиль, разумеется, вдребезги. Средь бела дня, прямо напротив кафе, которое в народе называлось «таксистское».

Дом военных, дом погибших…

С благодарностью вспоминаю прекрасного человека.

Большая Молчановка – одна из самых извилистых улиц центра Москвы. Отвечаю! Стартует на Поварской (ранее улица Воровского), бежит и извивается мимо школ и кинотеатров, скверов и аптек и упирается в Трубниковский переулок.

Бац! Маршрут закончен. Увлекательное «бобслейное» путешествие по одной улице с изгибами и неожиданными открытиями.

Московскую улицу именем грузинского композитора, автора «Абесалома и Этери», Захария Палиашвили просто так не назовут.

Район Никитских ворот – это вам не грузинская вотчина на Больших и Малых Грузинах. Однако кое-что грузинское здесь до сих пор имеется.

Особняк архитектора Соловьева на углу с Хлебным переулком (между «Домом военных» и упомянутым кафе). Модерн! Долгое время в здании располагалось посольство Грузии. Мне оно памятно фонтанчиком с питьевой водой прямо на тротуаре. Детские воспоминания – думал, что фонтанирует «Боржоми». Нет, обычная чистая водичка.

Отношения с Грузией не ладятся, и вот на месте посольства организована… секция интересов Грузии посольства Швейцарии в Москве. Именно так звучит новая грузинская дипмиссия.

Кроме грузинских мотивов, «Особняк Соловьева» оставил свой след в кино, засветившись в «Штирлице». Здесь базировалась конспиративная квартира гестапо, в которой жила и делала вид, что работала, радистка Кэт. В девятой серии незабываемого сериала можно увидеть, как автомобиль останавливается у дома № 6 по улице Палиашвили.

Но на этом важная информация про знаменитый особняк не заканчивается. Исследователи творчества Михаила Булгакова не перестают спорить, где же все-таки жила Маргарита, и в этом смысле «Особняк Соловьева» в числе наиболее вероятных.

Эмоция       Ознакомившись с множеством материалов, выслушав чуть ли не очевидцев, мне стало казаться, что большинство усадеб и особняков центра Москвы видели Пушкина или как минимум являются местом жительства героев романа «Мастер и Маргарита». Два варианта. Всего!

Мифы и легенды Арбата и его окрестностей.

«Таксистское» кафе на улице Палиашвили (теперь Малый Ржевский переулок) работало до ночи. С пельменно-чебуречным меню и соответствующей публикой.

Если вам не удалось купить выпивку и еду (закуску!) на вечер, а все магазины уже закрыты, то ваш путь лежал:

– на вокзалы столицы за «Завтраком туриста» (яйцо вкрутую, вобла или шматок сыра/колбасы, кусок черного хлеба) в ночном буфете,

– или к таксистам за бутылкой водки (не всегда 40-градусной; частенько за червонец нам продавали бутылку водки с водой из-под крана внутри; поэтому правила покупки обязывали откупоривать «пузырь» и дегустировать продукцию при продавце),

– или (для тех, кто был побогаче) милости просим в рестораны столицы, где за серьезное вознаграждение можно было приобрести и отбивную с гарниром, и бутылку коньяка безо всяких проблем. Услуга «кофе навынос» существовала и тогда, но за очень конкретные деньги,

– или сюда, на Палиашвили, 19. Хотя с выпивкой проблемы не решались. Это внутри они не решались, а снаружи – таксисты (см. пункт выше).

Теперь здесь здоровенный дом для сильно богатых. Никаких признаков пельменей, нет…

***

Девушку в пельменную не позовешь. Удачное свидание на пельменях не построишь.

– Давай сходим в кафе?

– С удовольствием!

– А в пельменную?

Хотя сам продукт прекрасен, нередко вкуснее всего кулинарного на свете, при самом быстром приготовлении. И столь же быстром потреблении. Без остатков и мусора.

Вы только вслушайтесь, насколько неблагозвучно: «пель-мен-ная». Как не торжественно звучит место, где мальчик планирует вести сладкие беседы с интересующей его девочкой.

– Дорогая, вкусны ли пельмени сегодня?

– О да, пельмени – как никогда!

Кроме того, в этом заведении обычных столов со стульями, как правило, не было. Как в пивной – круглые столики, и, облокотившись на них, ты насыщаешься исконно русским (?) продуктом. Неудобно. Накурено. Тетка со шваброй: «Подвиньтесь! Поднимите ноги!» Одним словом – пельменная.

Справка      Хоть Сибирь и ближе к Китаю, чем, скажем, Поволжье, но это еще не повод обозначать сибирскую «исконность» пельменей. Шутка. Или не шутка…

Пельмени – китайское, товарищи, блюдо. Ассимилированное. Пусть и название финно-угорское – «хлебное ухо».

Итак, пойдет ли приглашенная на свидание мадам в пель‑ менную…

Речь идет про годы моего детства и юности, поэтому нет прока в сравнении с сегодняшним положением дел. Нынче хинкальные затмили знакомые забегаловки, но одна пельменная с тех времен жива и здорова – на улице Красина.

Удивительны часы работы: будние дни и только с 10.00 до 17.00. Вечерком девушку не пригласишь еще и по этой причине. Даже если она согласится!

Всё, как прежде: столики, тарелки, чавкающая публика. Хотя видел неоднократно, как к ее дверям подкатывают мощные машины с их владельцами, целенаправленно идущими туда за пельмешками. Правда, качество поиздержалось, ушло, что называется.

Еще бы! Местечко-то непростое – сюда частенько захаживал увенчанный нобелевскими лаврами Иосиф Бродский.

Если ваша подружка проголодалась, если у нее нет королевских амбиций, если встреча уже не первая, то пельмени в самый раз. Еда сытная, цена доступная.

Поели, вытерли рты, ушли довольные. 36 копеек – со сметаной, 32 – с уксусом и с маслом. Или как-то так. Белый хлебушек и кофе из титана.

На рупь наелись – полный желу… порядок!

Причем никого не удивляло, что в домашней обстановке, когда собиралась тусовка, пельмени шли на уровне деликатеса. В красно-белой коробке с деревянной ложкой «Пельмени русские» Останкинского мясокомбината – не еда, а объедение! Довольны были и королевы, и обычные Золушки.

Как закуска – блеск. Как трапеза – хоть с кетчупом, хоть с горчицей – отменно. С бульоном и укропчиком, с кусочком сливочного масла. У-у-у!

Можно еще изысками удивить и предложить соус сложный. Из майонеза, советской горчицы с каплей уксуса – с ума сойти!

Соевый соус в то время популярностью не пользовался, да и по качеству был – не сравнить с нынешним. Но и с ним было можно.

Справка      С соевым соусом есть суперрецепт и для пельменей, и особенно для креветок. Дешево, изысканно, вкусно. Смешиваем две столовые ложки майонеза, две ложки 20-процентной сметаны и собственно соевый соус. Обязательно – хороший!

Соевый добавляем до появления нежно-розового цвета. Готово! Ни соли, ни перца.

Этот нехитрый рецепт рассекретила официантка в бильярдной на «Павелецкой», когда мы в который раз заказали креветки «с этим вот сумасшедшим соусом».

Она рассмеялась, сказала, что есть какой-то секрет «от шеф-повара», но, сделав паузу, созналась в простоте и доступности блюда за 3,20.

Недешевого по тем временам.

Желая обзавестись компанией на «поговорить – душу излить» или найти собутыльника, в пивную или в пельменную можно было спокойно приходить одному. Таких, как вы, найдется немало. Слово за слово – и вы уже знакомы «двести лет», у вас нашлись общие знакомые и куча схожих интересов.

– У вас не занято? – помните этот незатейливый вопрос.

Все места за ресторанным столиком должны быть заняты. Не про пельменную! Ни о каких парочках, мечтающих уединиться, и речи быть не могло, когда есть желающие сделать заказ.

Деловые переговоры, аналогичные – по душам, желание побыть в одиночестве – только после особого соглашения с официантом, которому за это согласие приходилось крепко заплатить.

Или вот это: «Разрешите вашу даму пригласить на танец?» Интересно было бы сейчас посмотреть на задающего вопрос. В мою пору никого, включая барышню, такое положение дел не удивляло.

– Я не танцую, – вариант номер один.

– Моя девушка не танцует, – второй.

Соглашаясь, встает вслед за вашей протянутой рукой – третий. Нередкий.

И никогда – не раздумывая, в морду вопрошавшему. Что вроде бы логично…

Какие, к черту, сексуальные домогательства – суд, срок, тюрьма! В порядке вещей – увидел симпатичную девушку, подошел к ее столику, вопрос задал, получил ответ № 3 и идешь танцевать. Хоть рок-н-ролл, хоть медляк – прижимаясь, нашептывая ей на ухо всякую чепуху про богатый внутренний мир, про ее небесную красоту и про ее же приятелей – «ну никак не соответствующих такому бриллианту».

Как тут по лицу не получить, спрашивается! Это теперь. А тогда – абсолютно нормально.

Нынешним этого не понять.

Хоть сам не пробовал.

ВОСЬМАЯ ПЕРЕМЕНА БЛЮД

(Феофилакт и его связь с Монголией. Запрещенный «Пинк Флойд» и надрывный подрывник Михаила Жванецкого.  Вид из Белгорода на российского президента и восьмой порт на Москве-реке. Гигантская Литва и стереокино без попкорна)

БЛИНЫ

Магазин «Мелодия» на Новом Арбате, 22 – навсегда ушедшая натура московской музыкальной фарцовки.

Бурный, хаотически-перманентный рынок грампластинок у подножия 24-этажного жилого дома, возле кинотеатра «Октябрь».

По количеству людей внутри и снаружи «Мелодии» можно было без труда оценить, есть ли в продаже что-то стоящее или только унылая советская эстрада с величественной, но не пользовавшейся ажиотажным спросом классикой.

Зато когда на прилавки магазина выбрасывали стоящий товар, то очередь начинала расти с раннего утра. И уже днем площадка перед магазином превращалась в настоящий рынок с только что купленными пластинками за пазухой у каждого второго.

Москва – не портовый город, ни разу не Одесса.

В Одессе всё было ясно: главными поставщиками зарубежного добра были моряки и местные «туристы». Как и где продавать товар – несложная, налаженная схема: «Привоз», «Толчок» да сарафанное радио. В Москве же пути были разные, неисповедимые. Незаконные и уголовно наказуемые.

С другой стороны, столицу называли(-ют?) «порт пяти (?) или семи (?) морей». Но какие тут моря, граждане! Благодаря каналам можно насчитать пять выходов к морям, да и то – где же сам порт на Москве-реке, не понимаю.

Справка      Давайте вместе считать: Белое, Балтийское, Каспийское (а не озеро ли оно?), Азовское и Чёрное. Имеем пять. А где еще два, если хотим «семь»? Баренцево и Северное?

Есть семь, уф-ф! Тогда уже Средиземку посчитаем – делов-то. Через Босфор проплыли и восьмым признали.

«Москва – порт восьми морей»!

Глупо, но по-имперски грандиозно и масштабно.

В 1986 году около «Мелодии» проходили съемки знаменитых «Веселых ребят» с Андреем Кнышевым во главе.

Эмоция       Будет возможность, найдите книги Андрея Гарольдовича, и особенно – «Тоже книга». Не пожалеете.

Цитата: «Случай. Один умный мальчик женился на богатой старушке. А когда он умер, ей досталось все его состояние».

Программа была посвящена, естественно, музыке. Герои – Алла Пугачева, Михаил Жванецкий, Борис Гребенщиков, все участники КВН МИСИ, Константин Кинчев, The Beatles, группа «Браво», Владимир Маркин, Александр Градский, «Машина времени». Не программа – бомба! Клеймили, иронизируя. Обличали, издеваясь. Бичевали, посмеиваясь.

«Чтоб текла кровь из носу В мире шоу-бизнесу!»

На дворе стояла очередная оттепель, и руководство Центрального телевидения позволяло себе цензурную расслабуху.

«Тех, кто слушает Пинк Флой, – Гнать поганою метлой!»

В соседнем «Октябре», в большом зале, в удобных красных креслах зрители смотрели киношедевры советского кино.

В малом зале со стереоскопическим эффектом крутили «Таинственного монаха».

Его мы смотрели в очках, таких же, что и нынешние смотрят втридорога. По выходу кружилась голова, всё двоилось – эффект наркотический, несоветский.

До аналогично выглядевшего «Аватара» в «три-д» целая вечность.

У нас в детстве, в киношном смысле, было всё. Разве что попкорн с колой не продавали. Их нигде не было – «железный занавес». И хорошо! Никто не отменял мороженое, ситро, бутерброды и пирожное «Безе».

Но чтобы в зал да с едой – такого и представить невозможно. Чтоб чавкая сникерсом, похрумкивая взорванной кукурузой, хлюпая колой или, не приведи Г-дь, смакуя пивом – самые настоящие нарушения общественного порядка, товарищи!

Эдак вы будете еще и вслух разговаривать во время сеанса. Хулиганство!

Из зала выведут и деньги за билет не вернут. То ли дело сейчас. Свобода, мусор, вакханалия. Киноанархия!

Две тысячи четыреста мест большого «октябрьского» зала, все места заняты – аншлаг. Помню ли я такое? Помню, еще как! К примеру, в 87-м на концерте Жванецкого. Хохот из разряда «Прилетели марсиане – защекотали до смерти».

Я пришел на концерт с новомодным магнитофоном Sanyo, снабженным автопоиском и возможностью записи. Маленький такой, он стоил, как громадный музыкальный центр. В то время миниатюрность ценилась особенно.

Справка      Sanyo жив-здоров, готов к труду и обороне, да только кассеты уже посыпались, а новых – где достать. Приглашаю владельцев кассет на вечерние слушания.

Помню, как тянул к сцене ручонки с включенным на запись магнитофоном, в попытке приблизиться к Мастеру, и преуспел в этом. Запись получилась достойная, живая. Но один монолог получился смазанным…

Значится, на «бис» Михал Михалыч исполнил «Подрывника». Помните вот это (орфография и пунктуация авторские):

«Я вобщем тут чуть не подорвался… Попросили рассказать. Мамаша! Что, я не понимаю? Да не беспокойтесь… бть… дети могут не выходить. Hу что… бть… вы все такие нежные? Hу, действительно, чуть не сыграл в!.. Бть… Степь… Канал… Идет баржа… Белая!.. Длинная, как!.. Ромашки!» и так далее.

Во что превратился зрительный зал во время чтения этого текста – трудно передать. Говорят, на представлениях Кашпировского происходило что-то похоже. Все качаются вниз-вверх, ржут, надрываясь, как по приказу экстрасенса.

Около меня, как сейчас помню, женщина так смеялась, что в какой-то момент ей не стало хватать воздуха, и у нее начался кашель. От ужаса она выпучила глаза и широко открыла рот. Кислородное голодание от невозможности полноценно вздохнуть.

Жванецкий на ажиотаж со смехом внимания не обращает, читает себе дальше. Дама и смеяться хочет, но остановиться с кашлем не получается. Глаза смеются слезами, а по звуку выходит рокот, как при ангине. Еле отошла.

Я сдерживался как мог, рука дрожала, громкий смех раздавался буквально по кругу, и голос Михал Михалыча, конечно, почти не слышен.

Справка      Михаил Маньевич Жванецкий… Его отца звали Эммануил, но по документам Мане. Такая судьба у еврейских имен, что лучше «Михайлович», чем долго объяснять, что такого имени нет.

Сцена в «Октябре» по размерам, наверное, не меньше, чем в Кремлевском дворце. На сцене стоит человек ростом 170 сантиметров, плюс журнальный столик, кружка, отцовский портфель – затертый, протертый и микрофон – всё!

Какого эффекта можно добиться силой слова, умом, необъяснимым и безграничным чувством юмора, южным обаянием, колоритным акцентом, уважением к слушателю-зрителю и потрясающим интеллектом, которым восхищаешься, и хочется жить. И жить счастливо, несмотря ни на что!

В магазин «Мелодия» я заходил нечасто. У нас в доме был только бобинный магнитофон. Уже позже – Sanyo. Пластинки крутить было не на чем.

Покупать – только на подарки.

ЖУЛЬЕН

Недалеко от «Мелодии» высится жилой дом. Большой, можно сказать – монументальный. Никаких заслуг у него нет. Кроме одной.

Да и не заслуга вовсе, но каждый раз вспоминаю о событиях не самого давнего прошлого. В этом доме на съемной квартире некоторое время жил мой товарищ со своей новой к тому времени пассией. Квартиру он снял богатую, большую. А жильцов всего двое.

Месячная рента была такой, что за несколько лет квартиру можно было выкупить и больше не париться на этот счет. Всё б ничего, только свои деньги я держал как раз у квартиросъемщика. (Назвать его другом или товарищем у меня теперь язык не поворачивается.) Процент я получал значительно больший, чем в банке. Грех жаловаться.

До поры до времени получал!

Оказавшись в хоромах, мужик (я про того же гада) попал в финансово-дамскую зависимость. С одной стороны, бизнес у него шел неплохо, но не так, как в лучшие времена. С другой – квартира, что называется, с избытком. Но барышня от нее в восторге и не была намерена переезжать.

Видишь, Саня, что происходит. Эта квартира всё съедает. Потерпи, – это он мне про растущие передо мной долги.

Жду я до сих пор!

Сумма большая. Объективно. Даже очень.

Возврата мне не дождаться. Он потерял всё и вряд ли когда-нибудь вернется в состояние солидного гражданина.

Так вот, его тетя объясняла свое нежелание переехать в помещение поскромней тем, что – сейчас попрошу внимания! Готовы? Она сказала буквально следующее:

– Не для того я приехала (из Белгорода) в Москву, чтобы обещание не выполнять!

– ?!

– Я пообещала маме, что каждый день буду видеть, как президент едет в Кремль.

Москва – «Порт восьми морей»!

Без комментариев.

Граничащий с «Мелодией» Борисоглебский переулок назывался в мою бытность улицей Писемского.

Алексей Писемский по отчеству Феофилактович – настоящий русский писатель. Вот уж, казалось бы, где писателю с отчеством поработать!

Справка      Феофилакт – (древнегреческий) «Б-гом хранимый». По смыслу недурно, по благозвучию урологично.

В середине 90-х улицу превратили в переулок, а автора «Масонов», «Тысячи душ», «Тюфяка» и «Виновата ли она» незаслуженно предали почти полному забвению.

Переулок богат на архитектурно-персональные достопримечательности, среди которых «высится» дом поэтессы, а напротив него памятник задумчивой Марине Цветаевой. Дом – не единственный в округе, где жила чудо-женщина.

«И льётся аллилуйя

На смуглые поля.

Я в грудь тебя целую,

Московская земля!»

Дом 17 – особняк купца Носенкова. Угол с улицей Воровского (Поварская). Один из домов комплекса снимал отец Александра Сергеевича Пушкина – Сергей Львович.

Интересно, что проект выполнил старший архитектор купеческого общества Москвы Александр Каминский. Я к тому, что «старший» плохого не спроектирует.

В доме № 9 расположился центр восстановительной медицины. Прежде – Александровский хоспис. Здание конца XIX века. Среднее по выразительности сооружение. Да, бывают здесь и не самые знаменитые «объекты культурного наследия».

Дом № 11 – тут обосновалось посольство Монголии. Всей страной собирали на аренду, наверное. Между тем именно в нем поселился Алексей Феофилактович Писемский.

«Летом я купил домишко в 15 тысяч и ухлопал в него весь мой капиталишко…» – написал он в письме своему другу, не подозревая о существовании степной Монголии.

Монголия громадная такая, а Литва – маленькое государство. Но посольство громадное. Больше монгольского. Так всегда – чем женщина мельче, субтильнее, тем автомобиль ей требуется мощнее и крупнее обычных.

А Литва… что Литва – бетонный квартал соорудила, как будто она – Китай. Вставной зуб в Борисоглебский переулок. Дом 10 – сами убедитесь.

Аналогия    Столь же нелепым выглядит «стакан» на Малом Лёвшинском, 5. Официальное название «Стольник». (Червонец, что ли?)

Среди усадеб и особняков «стакан» одиозен, помпезен и несуразен. Есть информация, что призами архитектурными владеет. Видимо, ворох наград жильцы сами себе выдали.

Когда праздновалось новоселье в двухэтажном пентхаусе, гостям выдавали путеводитель, чтоб не заблудились, и книгу моего товарища «В лесу было накурено». Чтобы, если все-таки пропали в стаканном лабиринте, было чем заняться.

ДЕВЯТАЯ ПЕРЕМЕНА БЛЮД

(Как можно быстро избавиться от новой кухни, искусство продавать собственные особняки, раковые шейки советских писателей и Наташа Ростова с первым танцем)

ГОВЯЖЬИ ЩЕЧКИ

На улице Поварской, а точнее, на Поварской слободе издревле жили сотрудники царских кухонь. В первую очередь, естественно, повара. Иначе откуда здесь Столовый переулок, Скатерный, Хлебный и Ножовый… Главная улица – в честь поваров. В мою бытность носила имя дипломата и революционера Вацлава Воровского.

Петр I прекращает историю с поварами, и Поварская слобода становится местом, куда стремится российская знать.

Странно, хлебно-ножовые названия остались нетронуты.

В усадьбе Гагариных, Поварская, 25а, где А.С. Пушкин читал «Полтаву», есть конный манеж. Но не видать нам лошадей и гения, читающего свою поэму. Хотя бы потому, что войти в это здание почти невозможно (кто и что там – тайна за семью печатями), коневодством в центре Москвы уже давно никто не занимается, а поэт убит, от чего у меня каждый раз содрогается сердце.

Наконец я всё перепутал! Конный манеж – в усадьбе Гагариных, а Пушкин читал «Полтаву» в доме № 27, а он как раз – Орловой. То есть Александр Сергеевич был в обоих домах, но лишь в одном читал свое произведение. Вот.

На месте Чашникова переулка, соединяющего Поварскую с Хлебным, находится школа № 91. Она интересна тем, что преподавание в ней ведется по системе Эльконина – Давыдова.

Речь идет о самостоятельности детей и их инициативности. Дети, говорят, сами находят алгоритм действий и способы решения задач. Но это ладно, главное – никаких оценок и минимум домашних заданий.

С отметками я согласен – атавизм, а вот с «домашкой» какая-то халява.

История особняков в Москве – отдельное спасибо советской власти – иначе бы не было ни особняков, ни истории.

Победившие коммунисты, прогнав или уничтожив хозяев, отдали выдающиеся сооружения под свои нужды, под культурно-массовые учреждения, под посольства. Вы обратили внимание, что посольствам я уделяю особое место. Поэтому всё в целости, в сохранности.

Прям благодарность от меня лично и от москвичей.

Особняк князя Голицына (№ 40) – посольство Гренады, особняк Понизовского (№ 42/1) – Афганистана, особняк Шлоссберга (№ 46) – резиденция посла Германии.

Настоящая карта мира – Карибы, Азия, Европа.

Дом 44/2 (посольство Новой Зеландии) представляется мне шедевром архитектуры. Оно часто реставрируется, но временами, когда строители покидают территорию английской колонии (ее российскую часть), восторгу нет предела.

Лев Кекушев – звезда архитектуры! Его работа.

Об архитекторе… Первый особняк в стиле модерн на Глазьевском, 8 Лев Николаевич построил для себя. Фриз с цветами на фасаде и мозаичный декор в виде панно с рыбами и морем над главным входом в особняк и с авторской подписью в виде двух латинских букв «W.W.» была выполнена блестящим мастером Вильямом Валькотом.

Потрясающее творение рук человеческих увидел промышленник Отто Лист и обомлел.

Кекушев сообщил ему, что собирается жить в этом «модерне» и никуда съезжать не хочет. Но Лист предложил цену, на которую только идиот не согласится.

Произошло, как во французском фильме «Игрушка» с Пьером Ришаром. В фильме командовал парадом Рамбаль-Коше – бездуховный миллионер.

Приходит как-то Рамбаль-Коше в интересующий его дом и предлагает хозяевам невообразимую сумму за их недвижимость с условием мгновенного освобождения помещения. Граждане согласились.

Так и здесь. Кекушев покинул свой дом с увесистым кушем… за свой талант.

Вывод: работать надо так, чтобы алчные буржуи рвали на себе волосы от вашего творчества и предлагали вознаграждение, неразумное, аукционное. Да!

Справка      За несколько лет до смерти Кекушева его жена и дети декларативно прекратили общение с ним.

Лев Николаевич, по воспоминаниям дочери архитектора, закончил жизнь в психиатрической клинике. «Доченьки, доченьки, доченьки мои!»

Шерше ля фам, мне кажется…

Теперь в здании Кекушева–Листа размещено представительство. Почти посольство. Не Гренады, не Новой Зеландии, как вы понимаете. Не Папуа-Новой Гвинеи, не Буркина-Фасо. Угадаете? Думаю, нет.

Итак… Фанфары!

Представительство Правительства Калужской области при Правительстве Российской Федерации!

Занавес.

Ничего личного – только б калужане ничего не реставрировали, не ремонтировали, не улучшали. Тьфу-тьфу-тьфу.

Между условными Германией и Новой Зеландией в 1997-м со мной приключилась неприятная история. Назовем ее так – «Как можно, не купив новую кухню, ее потерять».

Значится, дело было так. Выехал я на перекресток, где, как вы уж поняли, с одной стороны посольство Новой Зеландии, а с другой – немецкий посол восседает.

Посмотрел по сторонам, начал движение налево, и – бац! – «мерседес» 600-й прям перед носом! Чиркнул я его по заднему крылу. Не со зла.

Из машины – двое амбалов. Один с виду злой, другой милый такой, улыбчивый.

Я – извиняться: мол, как сгладить вину. Они – звонить по дорогостоящим телефонам. Куда-то в сервис.

Разговариваю с «милым», слышу понимание мужика – входит в мое положение, кивает, улыбается. Я отошел от шока. Предположил, что пострадаю незначительно. Не убьют.

На дворе суровые 90-е, и могло быть что угодно. А у меня свеженький «гольф», телевизионной работы навалом. Жалко.

Как только я решил, что положение мое не трагическое, а даже наоборот, «милый» говорит мне, улыбаясь:

– Придется платить, понимаешь?

– Понимаю, – отвечаю ему.

И тут он сумму называет.

Короче, мчался я новую кухню оплачивать, а ехать-то никуда уже не надо. Не с чем ехать-то.

С тех пор на упомянутом перекрестке я не раз-два по сторонам смотрю. По восемь-девять.

«Ламборгини» с «майбахами» никто в Москве не отменял!

Особняк Святополк-Четвертинского (№ 50) – красоты немыслимой! – в начале 30-х, по просьбе Максима Горького, обрел новых хозяев в лице пишущей братии. Поныне он – Центральный Дом литераторов. Со знаменитым рестораном, где по-прежнему пирожки с мозгами, говяжьи щечки и настоящий оливье с раковыми шейками.

Правда, вход только для «членов профсоюза», а они нынче не из толстосумов. Вот и на кухне с поварами негусто – готовить, как правило, некому. Хоть и улица – Поварская!

Двери открыты не всем, цены побежали, куда им не следовало. «Хватит жить как попало – будем жить, как придется!»

Городская усадьба князей Долгоруковых (дом 52/55) фасадом выходит на ту же Большую Никитскую (она останется для меня улицей Герцена!). В народе – «Дом Ростовых».

Как бы ни спорили знатоки-историки, это место знаменитого бала из «Войны и мира». Так приятно провести время во внутреннем дворе, около памятника Льву Николаевичу (возможно, самый незаметный памятник Москвы – не зная точно, где он, не найдешь!), под сенью лип, с рюмкой водки и вкусной бараниной.

Памятник был подарен украинскими писателями российским. Сей факт размещен на табличке на задней части постамента. Спереди, где, по логике, должно быть написано «Лев Николаевич Толстой», нет ни единой буквы. Молодое поколение, лишенное наслаждения от чтения вечных книг, видит уставшего бородача в крестьянских одеждах, с книжкой в руках.

«Кто ты, старик? Что ты делаешь в окружении лип и жующих граждан? И за что Украина наградила Россию абсолютно черным с виду изваянием?»

Оказывается, в честь 300-летия воссоединения двух государств. Рассоединение увековечивать не полагается…

Питейно-едальные возле Толстого заведения накормят вас за умеренное вознаграждение. Порции – хоть и стали со временем поменьше, а цена – покруче, но качество держится на уровне.

В доме баронессы Н.А. Майендорф (№ 54/46) какое-то время жил П.И. Чайковский. Музыку к «Снегурочке» композитор написал в съемной квартире. Почетно для дома баронессы, правда ж?

Клуб Общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев располагался по Поварской, 33. Авторы сооружения Веснины – те, чье имя носила тишайшая арбатская улица, ставшая Денежным переулком.

Справка      Там, где – я вспоминал о нем ранее – продавался французский журнал «Pif», где Блюмкин убил Мирбаха, где жил Луначарский.

В 1943 году на месте клуба открылся Государственный театр киноактера с состоящими в труппе выдающимися Эрастом Гариным, Марком Бернесом, Иннокентием Смоктуновским, Георгием Вициным, Николаем Крючковым. Какой состав! Он заслуживал лучших пьес и постановок.

По соседству дом 35/28, в котором до недавнего времени жил Сергей Михалков.

«Три плюс два» с Мироновым, Жариковым, Фатеевой, Кустинской – его пьеса. Но она для кино, а для театра нужен Шекспир, насколько я знаю.

Ан нет, театр-то ведь киноактера! Получается, драматург писал для великих, находясь в «тапочной» доступности. Допустим, так.

Эмоция       Будет интересно, советую перейти на противоположную сторону Садового кольца к дому Шаляпина и увидеть длиннющие пентхаусы «дома Михалкова».

Вроде бы ничего особенного на первый взгляд, но знали бы вы, под каким «покровом ночи» их воздвигали. Получилось не особенно; величественный розовый фасад приобрел чердак из дачного сайдинга.

Я наблюдал за процессом: может, это точка для наблюдения снайперов за деятельностью американского посольства, что размещается напротив. Или для чего-то другого, неблаговидного?

Возможно, Михалковы папину квартиру расширили стократно…

Отец гимнов и двух противоречивых сыновей увековечен сидящим на лавочке с… трепетной девочкой, держащей букет в двух шагах от него. Скульптор Рукавишников. У этого таланта и мастерская неподалеку, и опыт «писательский» огромный.

(В который раз вспоминаю про Шолохова с лошадьми…)

По адресу улица Воровского (ныне Поварская), 32 находилась церковь имени святых Бориса и Глеба, возведенная в деревянном варианте еще во времена Бориса Годунова. Много раз перестроенная, она простояла до 1936 года, после чего ее снесли.

Не так давно в память о ней установили памятный знак. На месте церкви ныне Академия музыки имени Гнесиных (ранее – музыкальное училище). Перед концертным залом – памятник Елене Фабиановне Гнесиной, одной из основательниц училища.

Всё бы хорошо, да только авторы памятника – Бургановы. Сын с отцом. Мог ли памятник быть привлекательнее, красивее – конечно, мог! Всё, за что берутся эти монстры «от искусства», – на одно лицо.

Эмоция       Есть подозрение, что Бурганов-старший был в санатории, пока сын ваял. Его рука!

Я не был знаком с Еленой Фабиановной, но, увидев ее фото, не нашел не единого сходства. Мне кажется, что эта тетя – Турандот, только – у рояля и с крыльями. Ничего личного, но, товарищи, надо ж как-то остановить бракоделов! Они, напомню, и с Лермонтовым не по-человечески обошлись.

Эмоция      Я тут увидел памятник Бурганова-младшего – ой, бюст!.. нет, скульптурный портрет – Ф.И. Тютчева, так у того из головы какие-то салфетки летят вместе с птицей. А Тютчев же не официант и не иллюзионист, а поэт. Вроде.

И поразительное сходство с Михаилом Юрьевичем! Хотя о родственных связях между поэтами ничего не известно.

– Бурганов! Младший! Откуда из головы Тютчева летят те же салфетки, что и из Лермонтова? Типа, красиво, что ли? Или сам ржешь?

Еще о мазиле… Мемориальная доска летчику-герою А.И. Горголюку на Тверской, 17. Бургановских рук – творение полоумного ребенка, которому по ошибке дали краски и пластилин вместо набора «Юный химик». Фон такой, что хочется зажмуриться: разноцветные облака, аллея деревьев и маленький самолетик, как напоминание, что Герой Советского Союза был не метеорологом, а летчиком.

Бедные, бедные, бедные герои, попавшие под руку аматёра.

Не могу затормозить!

Если вы случайно (!) окажетесь в подмосковных Химках, не откажите себе в «удовольствии» найти памятник павшим в Великой Отечественной. Они, как Лермонтов, должны встать. Обязательно! Иначе ни в чем нет смысла!

Две золотые тонкопалые ладони на черном обелиске (так разводят руки маленькие дети, когда напроказничают) и загогулина из гвардейской ленты с букетом ромашек… Энди Уорхол – гений эпохи Возрождения на пару с Леонардо. Первое место делят. По-другому никак! Церетели с Бургановым – третьи.

Искусство должно быть разным, но не настолько же, господа!

Напротив Гнесинского училища, в сквере установлен памятник Бунину.

– Кто скульптор, уважаемые друзья?.. Бурганов, правильно… Какой из них?.. Оба?.. Неправильно. Только один. Итак, кто? Бурганов-сын?.. Почти! Отец. Точно!.. Уф-ф. Отлегло.

Иван Алексеевич Бунин проживал в доме на Поварской, 26. И отсюда же уехал. Во Францию. Навсегда.

Эмоция       Хотел написать «уехал от Бургановых», но пожалел память о писателе.

Но, как ни странно, не о нобелевском лауреате мой рассказ…

САЛАТ ЦЕЗАРЬ

Бунинский сквер напротив Гнесинки – вот мой герой. Народный, величественный, настоящий.

Во главе, как вы понимаете, писатель на постаменте. Тут и детская площадка недавно организована, и тропинки стали прямыми, как в школьной геометрии, кустики новые сражаются с московской непогодой, травка, искусственно выращенная – в рулонах, пробивается сквозь чернющий чернозем.

Прежде мой пеший маршрут всегда пролегал по Поварской. Если в попутчиках были неместные, то я обязательно подводил граждан к уникальному объекту. Крупному во всех отношениях – высокому, мощному, раскидистому.

Вяз! Такого дерева вы не видели. Если, конечно, вам не довелось побывать в эвкалиптовых рощах.

Дерево редчайшей истории.

«Он живой свидетель пожара 1812 года», – написано на табличке. И еще – «Возраст – более 200 лет. Вяз – современник А. Пушкина, П. Чайковского, А. Скрябина, Н. Гоголя».

Уже значительно позже установки самодельной таблички появилась новая – охранный знак: «Памятник природы. Вяз-долгожитель. Охраняется государством. Порча и уничтожение карается законом».

Достаточная «бумага», чтобы быть спокойным за дерево – под кроной московского старожила ничего не произойдет.

Смотришь на него в летнее время, когда листва вовсю, и такое ощущение, что он занимает почти все пространство сквера. Мы не сумасшедшие вегетарианцы, чтоб сходить с ума от растений, жуя укроп с петрушкой, – что нам деревья, когда экология ужасающая, и никакие вязы не помогут.

Конечно, не помогут, если с ними по-свински, если трава рулонная, если деревья в бамбуке по Садовому и у Красных ворот, а во дворах – под распил, под корень. Вековые вязы не помогут!

Подтверждение статуса неприкосновенности получено в июне 2012 года. Точка!

Окончательная бумажка! Броня! Вяз стоял двести лет и столько же простоит, даст Б-г ему здоровье.

Да? Точно?!

Что было на месте сквера в стародавние времена – дома, лачуги. Что должно было быть построено в конце 80-х предыдущего столетия – 8-этажный дом для сотрудников посольства Турции. Восемь этажей одних турков, надо же.

Жители взбеленились, начали в пикеты вставать, прикрываясь вязом и его историей. Он-де пожар пережил, а турков не сможет. Не бывать этому!

Получилось.

Удивительно даже, как смогли мирные жители справиться с угрозой турецкого нашествия. Хотя ничего плохого про предполагаемых турецких дипломатов им известно не было. Граждане возмущались решению лишить Москву реликвии, коих осталось раз-два и обчелся.

Враг отступил. Московские власти прекратили свои притязания к скверу с вязом.

***

Шестого февраля 2013 года, по предписанию Департамента природопользования, вяз спилили…

Как стремительно – меньше года на приговор после предписания «жить и благоухать»!

Якобы вяз поразила какая-то голландская болезнь (зараза в Москве всегда иностранного происхождения), а тут еще и жара несусветная в 2010-м. Засохло дерево. Двести лет ждало, когда ж ему государственный статус присвоят. Дождалось и засохло… на радостях.

Или кто-то «помог» засохнуть?

Справка      Цитата: «Вяз был поражен графиозом – неизлечимой болезнью, которой могли заразиться другие деревья. Поэтому управлением экологического контроля Департамента природопользования и охраны окружающей среды было выдано предписание об удалении данного дерева», – уточнили в пресс-службе.

Буквально тут же в сквере высадили 30-летний аналог (возможно, прапрапрапрапраправнук засохшего вяза), который подарили сотрудники немецкого (!) питомника.

Как они узнали о горе? Как быстро придумали благотворительную акцию? Какие молодцы!

Вы верите в такую версию?

Цитата: «По просьбам местных жителей, пень старого вяза был сохранен».

Добро пожаловать на экскурсию к пню!

Он пень, но с паспортом. В нем природная ценность, состояние и сведения о параметрах земельного участка, а главное – как организован уход и охрана памятника природы. Паспорт есть, дерева нет.

«О деревьях – 2».

На Тверском бульваре, напротив дома 14, растет старый дуб. Его называют «Пушкинским». Табличка возле него гласит: «Дуб черешчатый. (…) Возраст 200 лет».

Табличке не один год, а дубу по-прежнему двести? Нет, уже 204.

Дерево выросло невдалеке от того места, где Александр Сергеевич познакомился с Натальей Гончаровой, в усадьбе Кологривовых. На дворе стоял декабрь 1828 года.

Место встречи Саши и Наташи – дом 22. (Под этим номером теперь расположен МХАТ имени Горького, которым руководит Татьяна Доронина.)

Дуб огорожен. Он находится в хорошем состоянии, о чем есть свидетельство специалистов МГУ.

«Пушкинский дуб» паспорта не имеет. Значит, ему уготована долгая жизнь.

Не в пример вязу на Поварской.

ДЕСЯТАЯ ПЕРЕМЕНА БЛЮД

(Влияние колбасы «Отдельной» и пирожков из «Смоленского» гастронома на судьбу Советского Союза. Французские духи вместо портвейна и авоська Аркадия Райкина с Усейном Болтом)

ПИРОЖКИ С МЯСОМ

На углу Старого Арбата и Садового кольца «Смоленский» гастроном…

Смоленская площадь – намоленное место. До 1771 года здесь шумел и благоухал «Смоленский рынок». Налетевшая чума выбросила всю торговлю подальше от центра. Но никто не отменял незримую связь времен в торговле.

Построенный в 1928 году, гастроном имел статус второго в Москве – «Гастроном № 2». Сразу после «Елисеевского» в иерархии советского ритейла. Столичное чемпионство магазина на улице Горького (Тверская) не обсуждается.

Удивительным образом в моем экскурсионно-ностальгическом цикле появляются признаки (призраки?) «Мастера и Маргариты». В истории со «Смоленским» без Булгакова тоже не обойдется.

Вспоминается Торгсин по адресу «Смоленского» гастронома, который решили навестить Коровьев и Бегемот.

«(…) Швейцар преградил им дорогу:

– С котами нельзя.

– Я извиняюсь (…), с котами, вы говорите? А где же вы видите кота?

– (…)

– У нас только на валюту (…)

– Дорогой мой, а откуда вам известно, что у меня ее нет? Вы судите по костюму? Никогда не делайте этого, драгоценнейший страж! Вы можете ошибаться, и притом весьма крупно…

–У меня, может быть, полный примус валюты, – запальчиво встрял в разговор котообразный толстяк».

Справка      Торгсин – Всесоюзное объединение по торговле с иностранцами. Они с 1931-го по 1936-й просуществовали. В мое время властвовала валютная «Берёзка».

Кому как, а мне найденная информация про председателей правления Торгсина показалась странноватой (или наоборот). Судите сами: годы были те еще, а уважаемые граждане показались мне родственниками.

Так вот о председателях…

Моисей Израилевич Шкляр (1931–1932), Артур Карлович Сташевский (1932–1934), Михаил Абрамович Левенсон (1934–1936).

Недолго удерживались на кресле «граждане Израилевы»: то ли быстрое обогащение, то ли расстрельные сроки, то ли и то и другое.

Мы, школьники, «Смоленский» посещали в любое время суток. Не каждый день, конечно, мы туда забегали, но ради пирожков с мясом (немыслимо вкусные, с крутым яйцом вдобавок – хозяйкам на заметку) и кофе с молоком навещали. Это днем, а вечером добро пожаловать за колбасой и спиртным.

В последнем случае главное – успеть.

Успеть до закрытия! Не успел – почти катастрофа: снова – к таксистам, которых хрен найдешь, или вечер не задастся. Ну, собственно, почти как сейчас. Только без очередей, но с той же паникой.

Какая жуткая констатация – «не хватило». Фатальное, неизбежное, почти пропасть. Вот же был разговор… любовь, игра, события, и мигом всё пропало, провалилось без надежды на возвращение. Привкус победы растворился в бескайфовом будущем. Почти трагедия!

На дне рождения очаровательной одноклассницы произошел аналогичный случай. Не-хва-ти-ло! Большая компания осталась без горючего. Разочарование у девочек, горе у пацанов.

Смотрим на часы – пятнадцать минут на спринт до «Смоленского». Вероятность «фифти-фифти». Тут же еще какое дело – касса прекращает выбивать чеки раньше отмеренного срока, и уже не важно, что покупать, – лишь бы успеть.

Мы бежим!

По улице Танеевых, названной в честь братьев: адвоката и композитора (ныне Малый Власьевский переулок), несемся мимо дома № 5 (охраняемый объект деревянного зодчества, милый «домик в деревне» в темных тонах).

Мимо дома № 7 (с музеем-квартирой семьи Мироновых – Минакера). Мимо дома № 12-14, где жил философ Бердяев.

Налево, за угол – по Сивцеву Вражку, мимо дома-музея А.И. Герцена (№ 27, «Тучковский дом» – прообраз «Общежития имени монаха Бертольда Шварца» из «Двенадцати стульев»).

Мимо грандиозного здания поликлиники Четвертого Главного управления Минздрава СССР для политэлиты (№ 26-28, ныне поликлиника Управления делами Президента РФ).

Мимо дома № 31 – жилья высших военачальников, среди которых и А.М. Василевский, и В.И. Варенников, и И.Х. Баграмян (в мое время здесь за семью дверями базировалась цековская аптека).

Бежим мимо дома № 34 – главного дома городской усадьбы, где пару лет жил Л.Н. Толстой и даже упомянул его в «Войне и мире».

Упираемся в Т-образный перекресток – срочно направо. Метров пятьдесят до Старого Арбата и мигом налево.

Еще метров сто – мы у цели!

Справка      Современные методы вычисления расстояний легко определили дистанцию нашего тогдашнего забега – 809 метров.

Мог ли нам позавидовать будущий олимпийский чемпион – великий Усейн Болт, чей стремительный бег позволил бы десятиклассникам приобрести живительную влагу? Да!

Болт успел бы, а мы нет. Какие-то мгновения отделили нас от покупки алкоголя. Зря старались – «Алес капут, Маргарита Павловна!».

Справка      «Болт» по фене означает перстень. Второе значение слова нецензурное, очень популярное в обиходе, состоящее из трех заборных букв. Именно оно подходило к нашей ситуации как итог беготни – облом, по-русски говоря.

Простое совпадение с фамилией гениального бегуна. Никаких личных мотивов и конкуренции.

– Что делать-то будем?

– Не веселиться же на трезвеющий организм!

Хозяйка предложила взамен спиртного спиртосодержащие духи. Та же ситуация, что и в фильме «Курьер», помните? Парень духов хлебанул, но успех был недолгим. Организм духи не усвоил.

В качестве напитка были выбраны французские «Mystere ot Rochas».

По запаху «Тайна Роша» показались нам трудны для пития в чистом виде, и было решено употребить их с чаем.

Признаюсь, кайфа чайно-ароматный коктейль не принес. Одни мучения.

Я преуспел в желании «догнаться» и выпил почти целую чашку. Другие пригубили. Не понравилось.

Если киношному Ивану стало прямо-таки плохо, у меня организм справился с остродефицитным парфюмом.

Мама удивилась, встретив меня на пороге:

– Чем это от тебя?

– Да так…

«Да так» оставался со мной в течение последующего дня, что, понимаете, вызывало смех у одних и недоумение у прочих. С тех пор тяги к употреблению парфюмерных изделий не наблюдается. От «Тройного» и «Ландыша» меня уберег… опыт с «Mystere ot Rochas».

КОЛБАСКИ НА ГРИЛЕ

«Смоленский» гастроном. Колбасный отдел. Рай – если повезет. Размер очереди роли не играет. Цель – дождаться момента касания с прилавком, когда еще хоть что-то из приличного товара осталось на нем. Не зельц какой-нибудь, не колбасный хлеб без мяса, а Ее Величество Колбаса.

Не могу не поделиться информацией и своими размышлениями на тему колбасного цеха советского периода.

Согласно государственным ценам 1961 – 1990 гг. на продовольственные продукты обнаруживаем следующие колбасные изделия:

Колбаса «Отдельная» – 2 руб. 20 коп.

Колбаса «Любительская» – 2 руб. 90 коп.

Колбаса «Чайная» – 1 руб. 70 коп.

Колбаса «Докторская» – 2 руб. 30 коп.

Дорого или дешево – теперь уже не разберешься, в точности не вспомнишь. У кого 120 рублей была зарплата, у кого – 90, у кого – 400, а колбасы в свободной продаже практически не было. Ее хронически не хватало. Физически!

Каким-то изощренным мне кажется креатив названий тогдашних колбасников. Странное стало сегодня нарицательным, привычным.

Колбаса «Отдельная»

Отдельная от чего, от кого? Колбасно-обделенная?..

– Мне двести граммов «Отдельной», пожалуйста? – звучит не очень.

Хоть и попахивает мясом, но и диссидентством в это же время.

Колбаса отделяется, отделяется… уже отделилась!

Колбаса «Любительская»

Коль есть такая, то должна быть и «Профессиональная», это ясно. А эта «Для новичков».

«Любительская» – какая-то не до конца настоящая, что ли? Сделанная практикантами из кулинарного техникума?

«Начальная», «Стартовая»?..

Колбаса «Докторская»

Тут дело другое. Докторская изготавливается с 1936 года для улучшения питания «больных, имеющих подорванное здоровье в результате Гражданской войны и царского деспотизма» и предназначалась для меню в санаториях и для спецпайков.

Эмоция       Когда будете наслаждаться «Докторской», не примените вспомнить про связь с пострадавшими в Гражданской и от царизма. Возможно, воспоминания послужат усилителями вкуса. Только б не наоборот!

Но почему «Докторская», а не, скажем, «Здоровая», «Целебная» (все-таки отборное мясо, яйца, молоко – тогда больше ничего в ней не было!).

А то, получается, как на приеме у врача в поликлинике или того хуже – на обходе в больнице. В рецепте – «Двести граммов «Докторской» перед едой. Два раза в день. Натощак».

Ну не «Больничной» же назвали, и то хорошо.

Колбаса «Чайная»

Колбаса «Чайная» – это скорее кафетерий на трассе Стерлитамак – Казань или у стен Московского Кремля.

Где ж колбаса к какао, к компоту? Почему на обочине колбасной промышленности остались сорта, хорошо сочетающиеся с кефиром, ряженкой, простоквашей. (Не кошерно, но вкусно же!)

Эмоция       Позже в продаже появилась колбаса «Русская» – с жирком и чесноком. Эту тему, учитывая мою глубокую саркастическую аналитику, я, пожалуй, развивать не буду. Сами сможете.

Повезло – купил бутылочку и колбаски на вечер, положил в авоську – милости просим в гости. В любые! Ты везде желанный гость.

Авоська… Удобна буквально для всего. В самой большой степени для картошки, для лука и прочих овощей.

Незаменима для транспортировки бахчевых культур. Арбуз в авоське удобно для носки и выглядит привлекательнее, чем под мышкой или на вытянутых руках.

Авоська хороша при покупке алкогольной и иной бутилированной продукции: помещается много и ничего не гремит.

Авоська… Откуда такое название у хозяйственной сетки, знаете? От русского «авось». Правильно.

Было дело, на сцену вышел Аркадий Исаакович Райкин с авоськой в руках. Только авоськой она еще не была!

Монолог сатирика Полякова содержал откровения героя, надеющегося отыскать продукты в полупустых магазинах.

«Авось-ка, в ней принесу домой что-нибудь…» – с надеждой говорил герой, показывая на сумку из ниток.

Я был уверен, что главным изготовителем авосек были исправительные учреждения. Трудовые подвиги заключенных хорошо известны.

Оказалось, что авоськи массово плели не в местах «не столь отдаленных», как многие считали, а в ВОС – Всероссийском обществе слепых. 14 рядов с 24-я ячейками – классическая вязка, стандартизированная. Хоть проверяй!

Выдерживаемая нагрузка – 70 кг. Красота! Какой полиэтиленовый пакет способен выдержать такой вес. Возьми, например, взрослую женщину и положи ее в проверенную ГОСТом авоську – авоська выдержит.

Кто и зачем поднимет барышню – другой вопрос…

Авоськой пользовались буквально все: хозяйки, интеллигенция, алкоголики, дети, учителя. Окружающие могут увидеть, чем вам удалось затариться, какие продукты достать, а следом – спросить, куда бежать сломя голову.

В упомянутой в самом начале лавке «Овощи-фрукты» на улице Дмитриевского (ныне 1-й Зачатьевский переулок) продукция взвешивалась в пластмассовой емкости, после чего продавщица высыпала содержимое в отверстие в стенке, выходившее наружу, а мы уже тут – в изготовке с авоськой. Очень удобно.

Картофель пыльный и когда высыпался, происходил процесс частичного отделения пыли-грязи от клубней. То же – с луком и шелухой. Разумно налаженный процесс.

Недаром в приличных семьях было несколько авосек – для овощных и фруктовых нужд и для чистого продукта.

А еще авоська удобно помещалась(-ся) в кармане – это ж предел компактности! Ни один современный пакет неспособен быть настолько многоразовым в переноске.

Моя приятельница недавно приобрела сувенирную авоську – креативный вариант, с усиленными ручками. За 500 рублей.

Нет, ну такие цены не про авоську – не про советскую, любимую, общедоступную.

– Авоську брать будете?

Справка      Долго используемая авоська способна принести скупому обладателю неприятности. Если нитки растянулись, то не ровен час ячейка под грузом растягивается до такой степени, что продукты могут выпасть в самый неподходящий момент.

Ладно – картофелина или луковица, а если пол-литра, да на асфальт. Вдребезги! Беда ж случится непоправимая.

Еда и алкоголь – тема нашего сегодняшнего путешествия. Без них на отдельные достопримечательности без слез не взглянешь. Только не на те, о которых я продолжаю свое повествование…

ОДИННАДЦАТАЯ ПЕРЕМЕНА БЛЮД

(Где жила Мымра и правда о Великом сценаристе.  Кто и где отбил жену у Михаила Булгакова, и что думают в Министерстве обороны РФ по бойцу А.В. Суворову.  Кто такой «Мандрык» и настоящий рыжий таксист)

СОЛЕНЬЯ

В доме 43 по улице Герцена (Большая Никитская), на третьем этаже, жила Мымра – героиня «Служебного романа» Эльдара Рязанова, преобразившаяся, как мы помним, в очаровательную даму (заслуживающая по большому счету кого-то посолидней многодетного рефлексирующего счетовода Новосельцева).

Далеко не каждое кино становится культовым, растасканным по цитатам. Иные, вроде «Белого солнца пустыни», кое-кто помнит аж наизусть.

Эмоция       Кажется, что без Сухова, Петьки, Верещагина, Абдулы и Саида не может существовать наш кинематограф. Даже если ты – представитель нового поколения и никто из вышеозначенных героев не представляет для тебя – извини, козла! – никакого интереса.

Да вы просто не знаете, о ком идет речь! «Ротшильды хреновы», – ну вы понимаете…

А вот в «Не родись красивой» такого чуда, как в «Служебном романе», не произошло. Увы! Хотя Нелли Уварова, как актриса, неплоха, но на такое волшебство оказалась неспособна. Таланта маловато или базовой красоты недостаточно, или гример «недоустрашнил» девушку в начале сюжета.

Или продюсер, мерзавец, умышленно знал: белого лебедя ждать неоткуда, а молчал. Теперь уже никто не ответит.

Полстраны бросило работу и стремглав неслось домой, надеясь на 200-ю серию, где – х*як! (то есть бац!) – и Уварова превращается из «Рональдиньо в юбке» в Сальму Хайек, например. Или в Наталью Фатееву в молодости тире Лизу Боярскую на худой конец. Денег-то навалом. Телевизионный рейтинг чуть не разорвало бы. Он и так зашкаливал, но с официальной красавицей, конечно…

Слышал, что сериалом командовал армянский продюсер.

– Барев дзес, продюсСер!

Армяне – ребята такие – если удача представилась, то ее надо незамедлительно и многократно приумножать. (Эмоция. Гвоздики проданы – пора розами заниматься. Респект и ничего личного!)

Отчего ж они Ким Бейсингер не внедрили, а?

Справка      Проверял в поисковике: оказывается, теперь не Бессинджер наша Ким вовсе, а Бейсингер.

Она и в свои пятьдесят легко сто очков форы даст кому угодно.

Пришел домой почитатель сериала, ему финальный эпизод показывают. Хрясь! – и Уварова превращается… превращается Уварова в… Шарлиз Терон! Рейтинг 100 – есть рекорд!

Пару человек, из числа ушедших в мир иной ради лучшей концовки в кинематографе, вынуждены были с небес на землю вернуться. Был прерван запуск космического корабля на Венеру (люди отказались работать даже за премиальные и отгулы), на Ленинских горах установлен самый большой экран, куда пришло сорок миллионов граждан и так далее…

Странно даже, как без Шарлиз Терон обошлось. Не понимаю. Как без Ким Бейсингер…

У великого Данелии в «Насте» прекрасная Полина Кутепова, считающая себя по фильму уродиной (что объективно совсем не так!), встречает бабку страшную – настоящую ведьму (по титрам добрую волшебницу (!) сыграла Нина Тер-Осипян), а та в знак благодарности превращает ее в стройную, картинно-красивую девушку.

Казалось бы, тут и воспользоваться удивительной внешностью актрисы, и с помощью грима и ее актерского таланта вкупе с модной одежкой создать неповторимый образ небесного ангела воплоти! Ан нет, великий режиссер… не решается творить чудеса с Кутеповой и зовет на роль «преображенной» Насти никому не известную артистку Ирину Маркову.

Где, спрашивается, Данелия, а где армянский продюсер, вы мне не скажете?

Одну седьмую часть суши надурили. Никакой красавицей героиня не стала. Из-за вас!

«Служебный роман» стал классикой, и всё, что с ним связано, представляет общественный интерес…

В доме 43 по Большой Никитской жила 35-летняя Людмила Прокофьевна Калугина – директор статистического учреждения. Она в одночасье (спасибо добрым советам секретарши Верочки: «Ведь это же неприлично! Если у вас так густо растут брови, надо же с этим как-то бороться!») стала потрясающей – народной артисткой Алисой Бруновной Фрейндлих.

Кем она, разумеется, не переставала быть ни на секунду.

«Волшебный дом на Никитской». Прикоснешься – жди превращений! (Закладка новой традиции.)

Извините, отвлекся от путешествия…

Здесь же, но скорее в доме № 49, похожем на 43-й как две капли воды, жил сценарист «Служебного романа» Эмиль Вениаминович Брагинский. Знаю это, потому что мой двоюродный дедушка играл с ним в преферанс. А жили они, насколько я помню, в шаговой доступности.

Справка      Сведения о местожительстве Эмиля Брагинского неточны, возможно, мои детские воспоминания неверные и компания преферансистов собиралась там, где по фильму живет Калугина. Допустим…

Эмиль Вениаминович – главный автор в паре Брагинский – Рязанов. Оригинальный сюжет его рук дело: «Берегись автомобиля», «Старики-разбойники», «Зигзаг удачи», «Ирония судьбы», «Вокзал для двоих»…

Сами понимаете, что сценарист далеко от дома не ходит. В его обязанностях придумывать, у печатной машинки находясь, а не по дорогам шастать. Не исключено, что окна квартиры Калугиной – и есть квартира прославленного сценариста.

Внизу, под «волшебным домом», на пересечении Столового и Скатертного переулков, есть детская площадка.

Со стороны качелей и красочных горок, как и полувеком ранее, появился не Остап Бендер (тот со стороны деревни Чмаровки явился), шел на судьбоносное свидание Анатолий Ефремович Новосельцев. Первый вошел в Старгород с яблоком и астролябией (прибором для измерения широты), второй – с коробкой конфет.

Замечу, что Анатолий Ефремович вышел на Скатертный переулок из непроходного двора, между домами № 23 и 25. Отсиживался он там, в кустах, что ли?

Посидел Новосельцев на лавочке, походил взад-вперед по детской площадке, подумал над целесообразностью визита к важной даме и пошел на верную смерть, обернувшуюся в дальнейшем счастливым финалом кинокомедии.

В доме 25 по Скатертному размещается представительство Новосибирской области. В отличие от Калужской области (в особняке Кекушева в Глазьевском переулке), Новосибирская выбрала здание визуально побольше, но архитектурно – менее пафосное. Даже как-то скромно выглядящее. Никакой великий архитектор к зданию своей руки не приложил. На мини-отель больше смахивает…

А-а-а, не поверили, и правильно! Стал бы я рассказывать про сооружение, на которое и глаз не положишь. Особняк непростой, знаменитый даже. Приметный, но внешне неброский – с красивой лепниной и чудесной кованой решеткой балкона на втором этаже.

С сигарой в зубах и бокалом красного (какое красное – с рюмкой холодной водки и огурцом!) – так и вижу себя в кресле-качалке под нежным июньским солнцем. Лет эдак в девяносто, даст Б-г.

Среди прочих «пяти звезд» особняка, отмечу одну – по хорошей привычке, связанной с потрясающим Михаилом Афанасьевичем Булгаковым. Да, мои дорогие, опять не без доктора-писателя, только теперь он сам, без его действующих лиц.

Автор «Зойкиной квартиры» и «Адама и Евы» (например!) навещал здесь своего друга – юриста Давида Александровича Кисельгофа. Тот, как настоящий друг (ха!), впоследствии женился на первой жене Булгакова Татьяне Николаевне Лаппе.

Справка      Булгаков и Лаппе развелись в 1924 году, а Кисельгоф познакомился с Татьяной Николаевной в 1923-м. Делаем выводы, анализируем…

Способна ли Новосибирская область близко познакомиться с… Калужской? Шучу.

Загляните на участок Хлебного переулка между Скатертным и Малым Ржевским. Не пожалеете. Вас должна заинтересовать четная сторона. Здесь по-прежнему жив фрагмент старой-старой Москвы. Участочек настолько доисторический, трогательный, что можно снимать «Свадьбу Бальзаминова», не строя суздальских декораций.

Обратите внимание на дома № 22 и 24. Тишина, спокойствие в столичной деревне. Впору бабушку в платочке попросить парного молочка вынести.

На Большой Никитской Александр Васильевич Суворов прожил тридцать четыре года, до 1800-го. Дом № 44, строение 1.

На фасаде центрального здания установлена мемориальная доска: «Здесь жил А.В. Суворовъ». Год установки – 1913-й. Давно дело было.

Усадьба выходит на Большую и на Малую Никитские улицы (Герцена и Качалова соответственно). Стеной соседствует со сквером Алексея Николаевича Толстого.

Долгое время за стенами, помнящими величайшего русского полководца, находилось посольство Нигерии. Тихонечко так, ничем себя не выделяя. Понимали, наверное, что место им досталось знаменитое, победоносное. Хоть в войну вступай и победу одерживай.

Сооружение большое, но посол африканской страны с некоторых пор переехал в отдельный дом – № 48. Такие они – послы. Требуют себе отдельных резиденций.

Александр Васильевич Суворов…

Моего друга угораздило стать муниципальным депутатом. Родился на Арбате и прям тут же стал депутатом. («Тут же» – в прямом значении, по местоположению, а не по стремительности.) Хорошим, искренним, радеющим за дело. Как вы понимаете, он не из «этих», не из «единогласных».

Так вот в недрах депутатского корпуса обнаружился культурологический вопрос: если великий полководец родился на Арбате, как утверждают дотошные историки, то где же, собственно, памятник, наглядное упоминание!

Письмо, адресованное в Министерство обороны по поводу необходимости памятника Александру Васильевичу Суворову на месте рождения, было подготовлено достаточно быстро. Ответа дожидаться долго тоже не пришлось.

Читайте внимательно министерский ответ!

«Ваше обращение по поводу увековечивания памяти А.В. Суворова в г. Москве не может быть рассмотрено в связи с тем, что обращение не содержит персональных данных погибшего защитника отечества (имя, отчество, год и место рождения, документов, подтверждающих его гибель на территории г. Москва и т.д.).

При поступлении дополнительной информации, Ваше обращение будет рассмотрено повторно».

Бл… (извините), какие «персональные данные погибшего»!

У вас нет данных на Суворова?! А на кого тогда у вас есть?!

Точно, откуда ж у них сведения о генералиссимусе, ну действительно. Откуда в российском министерстве данные о графе, о князе, о генерале-фельдмаршале Священной Римской империи, о кавалере всех российских орденов своего времени и семи иностранных, а?!

Этого, конечно, мало, понимаю. Нужны ведь анкетные данные, а не военные – с доблестями и наградами. Тут и впрямь проблемы возникают: ни год рождения, ни место рождения доподлинно неизвестны.

Вот как бывает, товарищи дорогие. Про родителей полководца информация есть. Где жил герой в зрелом возрасте, тоже знаем, а сколько лет было мужчине по-настоящему, стопроцентно – нет!

Где были летописцы? Отвлеклись, наверное, друг на друга пальцем показывали, а мы тут в XXI веке мучаемся.

«Мы ленивы и не любопытны», – так сказал Александр Сергеевич Пушкин после смерти Грибоедова. Как приговор ёмко и точно. Гений, как всегда, прав!

Вопрос про «погибшего» мне кажется каким-то оскорбительным. Не погиб, а умер генералиссимус, заболев. Умер в Петербурге. Да, «подкачал»: не погиб на поле боя, так еще и не в Москве, а в Северной столице.

Говорите, возле театра Советской армии, на Екатерининской площади памятник установлен? Да, в 1982 году. До сих пор красуется. Даже удивительно, как до сих пор никто не задался вопросом о «данных». На родине ничего из данных по гражданину Суворову нет. Значит, нет корней, получается?

Специалисты-историки утверждают, что дом, где родился Суворов, находился на Старом Арбате – за домом № 16.

Обратим внимание на должность подписавшего сей ответ. Да и название управления, которым руководит офицер, меня удивило своей эксклюзивностью и неординарностью. Это ж сколько управлений – не отделов! – в Министерстве обороны, что один из начальников никак не реагирует на бойца с «ФИО» А.В. Суворов.

Читаем: Начальник управления Министерства обороны Российской Федерации по увековечиванию памяти погибших при защите Отечества.

Защищал ли Отечество полководец Суворов и следует ли ему увековечить память на «обнаруженной» родине героя?

Справка      «Защитник отечества» Суворов, товарищ начальник (кстати, вы не ошиблись, когда написали  «отечество» с маленькой буквы?), одержал победы во всех сражениях – а их больше шестидесяти! – причем всегда с численным перевесом противника.

Запомнил, управленец, записал? Посмотри на себя в зеркало. Перекрестись!

Ну и вопрос вам задали, начальник, правда?

А вы какие-то справки требуете, сомневаетесь…

Уж кто-кто, а Александр Васильевич и без справок каких бы то ни было заслуживает! Всего заслуживает!

Мой любимый Суворовский бульвар опять стал Никитским. Попал генералиссимус в московскую немилость!

Никитский женский монастырь (его уже век как нет), ворота Белого города, названные в его честь, две улицы – Большая и Малая Никитская, следом бульвар Никитский. В 1950-м все-таки хватило ума Суворовским назвать, но спустя сорок четыре года ум закончился – всё в «Никитское» превратилось. Подравнялось.

Историческая правда, говорите, восторжествовала? ОК! Ждем возвращения монастыря…

Суворовской площади вполне достаточно, считаете? Может быть, может быть.

Что я суечусь с памятником Суворову! Зачем, спрашивается…

Затем!

Надо же, я про Суворовскую улицу-то забыл. Поклеп на столичную власть, никакой справедливости! Как говорится, прощения просим.

Около Преображенки нашлась такая. Тут же 1-й Суворовский переулок имеется. Ничего что периферийно и неприметно. Главное, что «есть такая буква». Одно обидно…

…Суворовскими их назвали не в честь победоносного полководца, а по фамилии премьер-майорши Суворовой.

Справка      «Премьер-майор» – помощник полковника в XVIII веке.

Куда там я со «своим» генералиссимусом!

Пока мы далеко от Серебряного переулка не ушли, хочу вас познакомить с удивительным медицинским учреждением.

Вплотную к выходу на Новый Арбат находится военная лечебница имени выдающегося хирурга Мандрыка (забытое слово «лечебница» имеет в данном случае официальный статус).

Точный адрес – Колымажный переулок, 7/2. Смотрим на космические карты и видим несовпадение с предлагаемым сетевым адресом учреждения. Тут – Кривоникольский переулок, 4, стр. 1. Прям неизведанная Москва получается!

Между тем протяженность потаенного Кривоникольского переулка 80 метров, и он может занять почетное место среди «маленьких», самых коротеньких улочек столицы. (Об уличной иерархии «длин и протяженностей» читайте в следующей главе.)

По другим документам читаем: Лечебно-диагностический центр Генерального штаба Федерального государственного казенного учреждения, Центральный военный клинический госпиталь им. П.В. Мандрыка.

Справка      Мандрык – именительный падеж фамилии, если вам интересно.

«Отделение на Серебряном» – генеральское, рассчитанное, говорят, на 75 человек.

Внутри максимально современное оборудование, блестящие врачи и столь же «неотразимые» пациенты, средний возраст которых с годами не стал меньше. Те, кто обслуживается в госпитале, раньше 82-х лет не умирает.

Значит, умеют русские лекари лечить своих… генералов!

ПАЙ

Чтобы быстрее добраться с Малой Никитской до Нового Арбата (а такая необходимость у меня возникает частенько), не требуется выбираться на Бульварное кольцо.

Мимо дома Суворова на Большой Никитской или высотки Людмилы Прокофьевны Калугиной (возможны варианты) идем по Скатертному на Малый Ржевский.

Пересекая Поварскую, по левую руку остается Верховный суд. По Большому Ржевскому налево, на Малую Молчановку, вдоль «Дома со львами».

Мимо дома-музея Лермонтова, чуть правее, оглядываясь на странноватый бюст великого поэта, пройти еще двадцать метров – и вы на проспекте Калинина. Новый Арбат… На бумаге сложно. На практике – чепуха.

Маршруты, те, что «покороче», я обожаю с детства. Когда еще при слове «навигатор» на ум приходил только компас или Иван Сусанин. Когда только опытом и смекалкой удавалось найти самый короткий маршрут. Когда приходилось знать каждый двор, каждый проходной подъезд.

По-прежнему люблю возвращаться домой или приезжать в знакомые места разными тропами. Чтоб не наскучили, чтоб побыстрее, чтоб увидеть новое – хорошо забытое старое.

Уедем на время из столицы…

Мой первый визит в Лондон я запомнил на всю жизнь еще и потому, что познакомился с настоящим таксистом-профессионалом.

Пешие прогулки, они ведь до поры до времени. А когда ноги отваливаются, уже и красота величественная воспринимается не так отчетливо и ярко. «Устать от удовольствия», знакомо же?..

Дорога до Тауэра казалась восхитительной, а на обратную сил не хватало. Ловим такси, значит. Секундное дело, и мы останавливаем лондонский кеб. С 1947 года мало что изменилось внешне, недаром «черная буханка» – самое узнаваемое такси в мире.

За рулем широколицый англичанин. Типичный, рыжий, лет 50-ти, весь в веснушках, с улыбкой до ушей – хоть в рекламе снимай: «Лондонское такси – самое доброжелательное такси в мире!» Точно. Правда, самое дорогое.

Мой товарищ был уверен, что таких лохов, как мы, этот рыжий повезет окольными путями, как в Москве – с Ленинградского до Ярославского вокзала за полторы тысячи.

– Russell Square, – говорю. – Near Russell Square, – уточняю.

Нам надо не на саму площадь, а около нее. Думаю, подъедем поближе, и я покажу пальцем. Номер дома-то я не знаю.

Таксист улыбается и спрашивает, куда конкретно на Russell Square. Я повторяю, как идиот идиоту: «Near», – типа, около, и говорю ему название отеля.

Тот смеется и, тронувшись с места, обращается ко мне… по-доброму, открыто, отчетливо произнося каждое слово:

– Я хотел стать таксистом с детства и, когда повзрослел, научился водить автомобиль и полностью изучил Большой Лондон, – здесь он сделал паузу. – Я учился пять лет!

Мы кивали, радовались за рыжего, за его сбывшуюся мечту, но не понимали, к чему он ведет. Таксист вслух повторил название отеля, в котором мы жили, и продолжил:

– I know every yard in London!

Опа! Он знает каждый ярд… или каждый двор!

Я почему-то не стал уточнять, что именно он знает про каждый двор или ярд. Миф о повсеместно бессовестных таксистах рассеялся мгновенно.

Таксист знает Лондон как свои пять пальцев… Он хотел стать лондонским таксистом и стал им. Он не мечтает, как некоторые за пределами Англии, оказаться в кресле министра транспорта, делая одолжение пассажирам. У него была конкретная цель, и он ее достиг. Дорога до отеля будет наикротчайшей.

Я не таксист, не лондонский, не мечтающий им стать. Но Москву я знаю хорошо без QR-кода, которым вы можете воспользоваться без моих советов. Во всяком случае, та часть, о которой пишу, моя родная.

«Мое место» достаточно обширно, но в «меню» оно ограничивается Кропоткинской набережной с одной стороны и улицей Горького (Тверская) – с другой, а по краям Садовое кольцо и Бульварное. Вот!

ДВЕНАДЦАТАЯ ПЕРЕМЕНА БЛЮД

(Как сокол стал свиньей и в какой ж**е находится истинный центр Москвы. Где можно божественно выпить, как испортить свадьбу гения, и почему столичные голуби предпочитают ученых)

ГОРЯЧИЙ БУТЕРБРОД

Раньше мне казалось, что короче Вознесенского проезда не бывает. Всего 73 метра. Да и выглядят на 20, не больше.

Оказалось, самая короткая улица Москвы – Венецианова. Около станции метро «Сокол». Всего 48 метров. Хотя какая же это столичная улица – так, проход между деревенскими домами в «Поселке художников» (поселок «Сокол»). Два частных дома на улице. Небогато.

Справка      В 1923 году «Сокол» стал первым кооперативным поселком в Москве. Теперь это почти центр Москвы.

«Поселок художников» – попытка воплощения мечты. «Город-сад»! Что удивительно, поселок до сих пор под охраной государства как памятник градостроительства первых лет советской власти. Поверить сложно, что какие-то невнятные памятники живут так долго.

Эмоция       Вспоминаешь про вяз, переживший Наполеона, на Поварской и задумываешься: долго ли продержится «Поселок художников» под государственной опекой. Место ведь хорошее занимает…

Собственно, в 1920-х градостроительный план мало чем отличается от нынешних гипермасштабов столичных градоначальников. Одно отличие – проект Алексея Викторовича Щусева «Новая Москва» предполагал малоэтажное строительство.

Да, народишка было крепко меньше. Небоскребы во множестве не требовались.

Но мечта о «Саде» созревала так долго, что, ограничившись экспериментом у метро «Сокол», превратилась в сад, но без буквы «с».

Справка      Удивительно, оказывается, название «Сокол» – романтичное, к небесам зовущее, – произошло не от старинных «Сокольников», где первоначально планировался «город-сад».

Не от строительного сокола для штукатурки. Совсем не романтично. А от… фамилии животновода и агронома А.И. Сокола, который разводил тут свиней.

Как стремительно от сокола до свиней-то!

Есть еще одна «самая короткая улица Москвы», но не в метрах, а в буквах. Полукилометровый Даев переулок в районе Сретенки. Всего четыре буквы в фамилии статского советника дали название переулку.

Прочие среди столичных улиц – все длиннее пяти букв.

Некоторые считают, что Вознесенского проезда в Москве уже нет.

Есть!

То есть как – он есть, но его нет. Да, такое встречается в жизни.

Проезд соединяет Большую и Малую Никитские улицы (ранее Герцена и Качалова). По одну сторону от него, спиной к усадьбе Суворовых, восседает автор «Аэлиты», «Хождения по мукам», «Гиперболоида инженера Гарина» Алексей Николаевич Толстой.

По другую (дом 36) храм Вознесения Господня (храм Большое Вознесение).

В нынешнем варианте Вознесенский проезд выглядит как прогулочная дорожка. Никаких признаков проезжей части. Проход есть – а проезда нет. Даже указателя.

Какие могут быть указатели, если на проезде нет ни одного дома!

Одной стороной Вознесенский проезд выходит на довольно странный дом по Малой Никитской. «С загадкой без разгадки» – дом № 8. Он 1908 года рождения.

Будете возле него, обратите внимание на промежуток между третьим и четвертым этажами и сравните его с остальными. Складывается ощущение, что на третьем этаже могут свободно гулять взрослые слоны, а на остальных они, даже пригнувшись, не пройдут. Что там находится и отчего появился такой проект, мне неизвестно.

С стороны Большой Никитской – перекресток, на который выходит Ножовый переулок. В копилку «поварских» переулков. К Столовым и Скатертным.

Ранее упомянутый сквер Алексея Толстого – уютный оазис со взрослыми деревьями и скамейками по контуру. Вальяжный мэтр, сидючи в кресле, взирает на колокольню, а заодно и на нас – прохожих, мирян.

Эмоция       Вы заметили, конечно, что большинство хоть сколько-нибудь интересных и значимых мест Москвы имеет смысл лицезреть только в короткие летние месяцы.

Складывается ощущение, что Москва – столица заполярного круга, где все достопримечательности оживают лишь с приходом тепла. Так оно и есть! Созерцание заснеженных объектов и еда на улице в валенках и пуховике выглядят, по меньшей мере, глупо, не восторженно, натужно.

Помню, однажды, лет двадцать назад, летним вечерком компания решила выйти за пределы квартирной духоты и выпить в так называемой «толстовской роще».

Пришли в сквер, разложили на скамеечке взятые из дома сыр с колбаской, стаканчики. Красота на московском пленэре. Птички поют, запах почти лесной. В центре Москвы, как за МКАДом.

Налили по рюмочке, и тут включили ночное освещение храма. Торжественно так, как в «три-д» стало.

Неожиданно одна из наших девушек выпивает рюмку и – бац! – на колени. Руки на груди сложила, голову кверху. Смотрит на крест, что-то щебечет тихонечко.

– Вера, ты чего?

– Тихо, ребята, я грехи замаливаю…

Мы брызнули. А она:

– Наливайте, наливайте, одно другому не мешает!

Следом за Вознесенским проездом в списке коротеньких улочек располагается улица Ленивка – между Волхонкой и Кремлевской набережной. Ее протяженность аж 160 метров.

Справка      80 метров Кривоникольского переулка оценены только мной. Московская статистика такого переулка не знает. А ведь и он мог попасть в список «маломерок».

К слову, именно здесь, посередине улицы, находился географический центр Москвы. Приходишь на Ленивку, встаешь где-нибудь в центре и ощущаешь, что вокруг тебя крутится столица. Класс!

Справка      Как будто бы мне говорили, что абсолютный центр столицы находился не совсем на Ленивке, а чуть в сторону – в Лебяжьем переулке.

Представьте себе, а ведь на месте Лебяжьего переулка находился пруд с лебедями, которых разводили для царских пиршеств. То есть в кулинарных целях, если кто не понял.

Переулок тоже не чемпион по дистанции – всего 190 метров. Где тут пруд-то помещался, не понимаю…

После недавнего присоединения подмосковных территорий географический центр Москвы унесся за Кольцевую, в район поселка Радиоцентр, в 30-ти километрах от Кремля. Недоступное, непривлекательное местечко, незачем ехать…

Ну а «нулевой километр» в виде крышки канализационного люка установили у Вознесенских ворот, между Красной площадью и Манежкой. Видимо, что б в Радиоцентр туристы особо не рвались.

«Нулевой километр автодорог Российской Федерации» – так официально зовется металлический «пятак».

Эмоция       Вопрос: чем телеграф на Тверской не подошел? Сколько лет верой и правдой служил народу «нулем»!

Вернемся к храму Большое Вознесение на Никитской.

В храме в 1925 году свое последнее богослужение совершил первый после восстановления патриаршества в России Патриарх Московский и всея Руси Тихон. «Первый» – «последнее»…

Из Послания Святейшего патриарха Тихона от 19 января 1918 года:

«Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело, это – поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей – загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей – земной.

Заклинаем и всех вас, верных чад православной Церкви Христовой, не вступать с таковыми извергами рода человеческого в какое-либо общение: «измите злаго от вас самех».

Эмоция       Нынче храмы не сносят. Наоборот – их строят без устали.

Позволю себе предположить, что строят те, к кому обращался Патриарх Московский и всея Руси Тихон в своем послании 19 января 1918 года. Частное мнение.

ПОТРОХА В СМЕТАНЕ

Более всего храм на Никитской знаменит в народе как место, где венчался Александр Сергеевич с Натальей Гончаровой. Пушкин, конечно, Пушкин! Не Дантес же, гад. Он – Жорж Шарль, итить его.

Справка      Слушайте, а вы знали, что французскому негодяю во время знакомства с Гончаровой было всего 23 года? Ну и дерзкий же малый. Я поражен.

Наталье Николаевне было столько же…

Свидетельство венчания – памятник на площади Никитских ворот. Ну как памятник, скорее музыкальная шкатулка или наперсток. Местные жители называют его еще и непечатно, ненормативно, сравнивая с некоторыми частями, извините, мужского тельца.

Прочим нравится такой вариант – «Тараканы в банке». Как-то даже обидно за Пушкина, ей-богу.

Скульптурная катастрофа – фонтан-ротонда! – источает родниковую воду (чистая вода, что правда, но пить ее я не пробовал, не рискнул пока). Время установки 1999 год – 200-летний юбилей со дня рождения великого поэта.

Две тысячи четыреста лепестков из нержавейки, изготовленных в подмосковном Протвине физиками Института высоких энергий, имитируют золото.

Эмоция       Вот ведь, даже на сусальное золото Александр Сергеевич, по мнению властей, похоже, не наработал, не заслужил.

Условно золотой купол символизирует… купол храма. Неплохо на первый взгляд, креативно. Вопрос без ответа: зачем символизировать то, что находится буквально за спиной!

Фонтан имеет название – «Александр и Натали». Ваятель – Михаил Дронов.

В момент установки я читал интервью с бедовым скульптором. Мне показалось, он извинялся, говорил, что начудил с размерами колонн, из-за которых не видно карликовых фигур поэта и его невесты. Зато сколько итальянского мрамора угробил Миша – на крепком пароходе не увезешь.

Справка      Проверил – нет, господа, не во всем виноват Михаил. Виноват системный подход. Оказалось, Мишиных рук дело – только фигуры Александра Сергеевича и Натальи Николаевны, за которые он еще ответит.

Мраморные колонны и прочие безобразия сотворены архитекторами Беловым и Харитоновым. Первый – профессор.

Цитирую откровения Белова: «Я хотел сделать нечто среднее между античным храмом и псковским грибом-боровиком, который чудесным образом вылез из земли (что для меня и есть Пушкин).

Без всякого юмора, с пиететом. И мне кажется, он врос, этот гриб, и держит площадь, стал ее винтиком». Хочется поинтересоваться: был ли трезвым профессор МАрХи, имеется ли у него справка из соответствующего медучреждения, и как себя чувствовали лужковские культурологи, когда утверждали фонтан!

Добавлю, что, глядя на фигуры, обращаешь внимание на одну важную деталь – Александр Сергеевич выше своей невесты. Что противоречит антропометрической истине. Как уместность Петра I на стрелке Москвы-реки.

Справка      Что касается роста героев, то Пушкину «покорилось» 160 см, а Гончаровой – 175,5 см. Ничего себе красавица модельного роста!

Всем скульпторам немедленно обратить внимание на картину Николая Ульянова «Пушкин с женой перед зеркалом на придворном балу»!

Дронов решил уровнять персонажей. Пушкин – на каблуках, Натали босиком, в полуприседе. Так, Миша, получается?

С фонтаном связана примета – если девушка напоит водой своего парня, то тот обязательно на ней женится. Вот так! По правилам приметы – не наоборот.

Теперь осталось одно, девушки, – не информировать пацана, иначе такой стакан воды ему может «встать» поперек горла. Не впрок пойдет даже в страшную жару.

Наталья Николаевна жила неподалеку, на углу Большой Никитской и Скарятинского переулка, на месте нынешнего посольства Испании. В двух шагах от нынешних фонтанов.

Можно ли было обойтись без этого фонтана-шедевра? Конечно. Прежде всего потому, что на Старом Арбате в 1999 году напротив дома-музея поэта (Арбат, 53) уже установлен памятник, посвященный венчанию Александра Сергеевича и Натальи Николаевны.

В этом доме молодожены прожили каких-то три месяца, после чего уехали в Петербург. Памятник как памятник, без сумасшедших затей скульптора, без изобретений и наворотов. Аскетичный, никакого действия – вышли люди из ЗАГСА – ой, из церкви! – и фотограф сей момент запечатлел. По большому счету, никакой оригинальности. Банально…

С ростом героев опять понапутано. Невеста ненамного выше жениха. С солидным ростом Гончаровой вроде бы ясно, а с ростом Пушкина проблема: одни утверждают, что его рост 160 см, другие убеждены в 166,5 см.

Девять сантиметров между брачующимися – солидная разница, визуально ощутимая. Что говорить про 15 с половиной.

Надо ли делать скульптурную уравниловку и придумывать, чего не было. Ведь от таких изменений величие поэта не станет меньшим, правда же…

Справка      Авторы памятника на Арбате – отец и сын Бургановы. Весь район в их творениях! Когда они вдвоем, получается почти… ничего. В одиночку сынок, по-моему, не справляется.

Я помню время, когда в храме Большого Вознесения размещалась какая-то лаборатория. До этого, узнал, были склады тары, следом гараж. Удалось уточнить, что за лаборатория находилась в стенах храма. Высоковольтный газовый разряд и молниезащита – вот специализация учреждения. Малодоступная для понимания информация.

– Здесь Пушкин с Гончаровой венчались.

– С той, что поэт называл «плотненькой брюнеткой» с размером груди как у Памелы Андерсон?

– Какой вы начитанный, мужчина!

– Знаем-знаем, тут энергетика чувствуется, – говорили прохожие.

И были правы, между прочим. Энергетика чувствуется еще как! Лаборатория-то была Энергетического института имени Кржижановского.

В начале 2000-х построена 61-метровая колокольня. С выходом как раз на Вознесенский проезд. Она видна из моих окон, и в связи с этим есть два замечания.

Первое. Прекрасная колокольная слышимость, замечу. Про все колокольно-музыкальные новшества и праздники я узнаю в числе первых.

Второе. Ранее видимая целиком церковь теперь мне представлена лишь наполовину. Четко половина. Оставшаяся часть пропадает за домом № 10 по Малой Никитской. Благо колокольня – в полный рост!

Появившийся ниоткуда домина возвышается своим нелепым по внешнему виду и материалам пентхаусом, заслонив мой «million view».

И что вы думаете: кто этот негодяй, который воплотил мечту нуворишей конца 1990-х, построив дом на месте сквера? На встрече сокурсников слышу я от старосты моей группы, возглавлявшего строительную фирму, что он и есть тот мерзавец, гордящийся воплощенным проектом.

– Спасибо тебе, Вася, б**!

Колокольня построена при Лужкове. Только вот колокольни-то никогда до этого не было. Во как, граждане!

Ее не воссоздали, а построили «впервые». Из истории – исключительно чертежи. Вот теперь у меня в окнах красуется.

Обратил внимание, что краска на колокольне и на храме разнится. Пригляделся – точно! Та, которой храм выкрашен, держится. Хорошая краска, давно в порядке. А колокольня свежепокрашена. И барабан световой – который под куполом, с окнами, – шелушится.

Краска у нынешних маляров ненадежная чаще всего попадается.

ХАЧАПУРИ

Малая Никитская, 6/2 – музей-квартира Максима Горького.

Роскошный особняк построен в 1902 году Федором Шехтелем для Сергея Павловича Рябушинского, который, помимо прочих заслуг, построил автомобильный завод АМО. Тот, что стал заводом имени Лихачёва («ЗиЛ»).

Вот же как получилось, Алексей Максимович Пешков прожил в помещении всего пять лет, и в будущем оно стало носить его имя. А другой, на чьи деньги построено всё это богатство, тот, у кого отобрали его гнездо, не заслужил никакой наглядной памяти. Никакой!

В 1917-м особняк был муниципализирован, то есть реквизирован, и – «гуляй, Вася!».

Про гостившего тут французского писателя Ромена Роллана (не все читали его произведения, включая меня, поэтому пока не стыдно) упоминание прям на фасаде имеется, а про знатного Рябушинского – «Особняк Рябушинского», говорят экскурсоводы. Исключительно в памяти людской. Глубокое разочарование, безысходная советская закономерность.

Как только Горького в 1932 году перестали пускать за границу, он тут и обосновался.

Чудо – парадная лестница – «тающая лестница»: каскад мраморных волн, люстра-медуза, коллекция китайских статуэток – райская галерея. Поднимите голову – увидите потолок в библиотеке – дар речи потеряете, в обморок упадете. В хорошем смысле, конечно.

Слова «писателя из народа» о своем местожительстве: «Величаво, грандиозно, улыбнуться не на что». По-моему, невежа, лицемер иль дурак.

Побывать здесь надо в обязательном порядке. И пожалуйста, про восторги – поменьше Горького, побольше Шехтеля и Рябушинского.

Прямо за «Особняком Рябушинского» расположился музей Алексея Николаевича Толстого (улица Спиридоновка, 2/6). Зайти в гости к автору «Приключений Буратино» – дело хорошее.

Фарфор и мебель в музее – на зависть нынешним коллекционерам и дизайнерам. Та-ак, ничего не имея в виду…

Начало Тверского бульвара – памятник Тимирязеву. Водружен он на месте дома князя Гагарина.

Спроси прохожих о Клименте Аркадьевиче (если честно, подсмотрел; знать не знал), кто из них скажет хоть пару слов об исследователе фотосинтеза, а? Да никто! И вы, и я.

Популярный памятник, даже очень. У голубей. Нет времени года, когда бы голова ученого не была покрыта плотным слоем голубиных испражнений. Не везет естествоиспытателю на дружбу с птичками.

Да, обратите внимание на место под левой ногой Тимирязева – следы от авиабомбы. Это в 1941 году случилось. Знаки войны.

Если вас удивят надолбы при входе на Тверской, то не пытайтесь обнаружить в них, к примеру, львов. Это микроскопы. Тимирязевские, наверное. Кстати, ученый одет в мантию из Кембриджа. Не по-советски как-то…

По левую руку от Климента Аркадьевича (теперь мы с вами на всю жизнь зачем-то запомним имя и отчество!) находился знаменитый табачный ларек. В мои школьные годы даешь продавщице на пять копеек больше цены, она тебе пачку «Явы», длинную с коротким фильтром.

Справка      Там какая-то загадка была: обычная сигарета марки «Ява» стандартного размера, а тут фильтр короче, и общая длина больше обычной. Парадокс. И сплошная выгода. Такая «Ява» стоила так же, как и стандартная. Плюс пятак продавщице. В сумме тридцать пять.

Да и всегда сухие сигареты! Что для советской табачной торговли невиданная редкость. Одним словом, загадка.

Одна из старейших в Москве – церковь Святого Феодора Студита у Никитских ворот (ее вместе с колокольней видно с площади; строго говоря, она расположена за домом № 25 по Никитскому (Суворовскому) бульвару). Деревянная часовня появилась на этом месте еще в конце XV века.

Самый известный прихожанин – Александр Васильевич Суворов. Чему свидетельство – мемориальная табличка. Ему идти от родового особняка два шага, две минуты не торопясь.

Угол Тверского бульвара и Никитских ворот – ТАСС (Телеграфное агентство Советского Союза). Сначала для агентства планировался 25-этажный дом, но получился восьмиэтажный плюс технический этаж. С большими окнами – «Окнами РОСТа», «Окнами ТАСС».

Смотришь, и видны только четыре этажа. Визуальный обман. С конца 1977 года «Кубик ТАССа» работает круглосуточно. Нон-стоп. На износ. На благо?..

Угол с Никитским бульваром № 23/9 – Кинотеатр повторного фильма (теперь Театр Марка Розовского, а изначально дом Огарёва – Лобанова-Ростовского).

В нем демонстрировались фильмы из числа «не для всех», «для клубного показа». Такие фильмы больших сборов не сделали. Да и всем смотреть их не обязательно.

То есть власть как будто говорила: «Мы не очень-то хотим широкого экрана для этой картины, а в «Повторного фильма» можно. Здесь все равно никто не увидит». И «Сталкера» я посмотрел впервые здесь, и «Полеты во сне и наяву»…

Кстати, любимые «Полеты…» Романа Балаяна по сценарию Виктора Мережко я аж два раза видел. Оба раза в зале было 10 – 15 человек.

Смотрел кино, размышлял о сорокалетних. Правильно делал, ведь мне было уже восемнадцать. В восемнадцать самая пора задуматься о будущем.

Сюжет был для меня сложноват, но работу гениальных Янковского, Гурченко, Табакова я оценил по достоинству.

Табаков любит Гурченко, а она Янковского. Тот влюблен в молодую, а молодуха в свою очередь влюбляется в Меньшикова. Все они готовятся к встрече 40-летия Янковского, а он никак не может доехать до мамы. Непросто для пацана, но смотрелось легко.

Одно мне было абсолютно непонятно: чего вдруг в концовке фильма герой Олега Ивановича с пучком сена носится по полю. То ли радуется мужик, что сорок долбануло и он нервничает, то ли просто псих, то ли поддатый, то ли что-то осознал, но сказать словами не может.

Когда наступает сорок лет, мужчина становится другим. Каким? Мне и сейчас, сильно позже, непонятно.

Ресторан «Казбек» в том же здании. Вкусно до трясучки. О вкусе местных хачапури, пхали и лобио я узнал чуть позже, с появлением денег и когда стали пускать без сомнения в возрастном соответствии.

Тогда при одном слове «шашлык» слюни текли.

«В семь часов у Никитских ворот…» – в исполнении ВИА «Синяя птица».

Если уж назначали свидание «у Никитских ворот», то вариантов точного места встречи, как вы поняли, много. Хотя все и всё в поле зрения, одних углов семь штук, и на каком находитесь вы, известно только вам.

Вспоминается наивная комедия «Где находится нофелет?» по сценарию Анатолия Эйрамджана. (Для любителей географических мест, связанных с популярными кинолентами.)

Двоюродный брат (Александр Панкратов-Черный) главного героя (Владимир Меньшов) назначает свидание очаровательной Алле (Елена Сафонова), чтобы познакомить ее с героем Меньшова.

Главный герой одинок и никак не способен самостоятельно устроить свою жизнь. Его сердобольные родители (Шагалова и Парфёнов), не теряя бдительности, устроились в засаде неподалеку. Вся эта банда собралась у Никитских ворот. Кто – у магазина «Ткани» (Малая Никитская, 2/1), кто – на месте будущего фонтана «Александр и Натали».

Что касается сюжета, то Владимир Меньшов струсил и ретировался, мотивируя поступок своей природной скромностью и чрезмерной красотой барышни, а его брательник, воспользовавшись неловкой ситуацией, провел с героиней Сафоновой незабываемый вечер.

И вправду, актриса была в самом соку. Было от чего обалдеть.

Свою судьбу герой Меньшова в лице Валентины Теличкиной найдет чуть позже, уже на Спиридоновке, возле дома 16.

А перед храмом Большого Вознесения с детской коляской, в которой мирно спала девочка, прогуливался потрясающий Анатолий Папанов – нянька и специалист по художественному свисту из телефильма «По семейным обстоятельствам».

Антураж хороший, многопрофильный. Как говорят профессионалы, фоны классные.

ТРИНАДЦАТАЯ ПЕРЕМЕНА БЛЮД

(Винные подвалы Минэкономразвития и Ленин в посудной лавке. Лжепатриот Немирович-Данченко и смерть Деда Хасана. Как «выгнали» Качалова и из-за чего расстроился Чайковский, когда венчался со студенткой)

СОЛЯНКА

Трубниковский переулок разделен Новым Арбатом на две разновеликие части. (Ключевое слово «разделен».) Меньшая в направлении ранее упомянутого «Московского дворика», большая – в сторону Поварской. Идем от кинотеатра «Октябрь» по переулку…

Обращаем внимание на дом № 11. Хотя бы потому, что он – дом графа Бреверн де Лагарди. Интересно, что же было нужно обладателю столь богатого имени в Москве? Каким французским ветром занесло его в столицу? Уж не засланный ли он казачок?

Смотрю в надежные источники. Вот же ж! Елки-палки, звали-то Бреверн де Лагарди Александром Ивановичем. Прям как Корейко.

Бреверн де Лагарди – генерал от кавалерии, командующий Московским военным округом. Уважуха.

Дом 17/1 по Трубниковскому облюбовал Государственный литературный музей имени Владимира Даля.

В апреле 1931 года Владимир Бонч-Бруевич предложил создать Комиссию по устройству Центрального Литературного музея – «Музей, равного которому не будет не только в СССР, но и во всем свете», – заявил секретарь Ленина.

Видать, захотел все книжки под контроль взять.

Не знал большевик, что писака-меньшевик Гольдбурт ни разу не окажется в «храме букв и переплетов». Не потому, что не хотел, а потому, что не знал зачем. Поправимая в общем-то ошибка, согласитесь.

Тут выяснилось, что никто (!) из моих друзей-товарищей не был в литературном музее, и никто из них даже не предполагает, каково его содержимое.

То ли стыдно мне, то ли не очень.

А вы бывали?

Под немыслимым по размеру зданием, построенным на Трубниковском в 1913 году для Главного управления уделов (оно ведало имуществом царской семьи), находились огромные подвалы для хранения и разлива марочных вин. Три тысячи квадратных метров подвалов с дубовыми бочками под 14 000 литров шикарного вина.

В число обязанностей ведомства входило производство качественных вин. Как раз здесь располагалось Управление инспектора удельного виноделия.

В 1980-е, во время антиалкогольной кампании, погреба в Трубниковском переулке закрыли.

В те же годы началась реконструкция здания. Ею руководил близкий друг моего отца. Благодаря ему в моем доме оказалась засургученная бутылка с неведомым столетним вином. Десятки надписей, дат, подписей.

Мы хранили ее довольно долго, откладывая «на потом».

«Потом» настало, бутылку откупорили и налили в фужеры… протухший виноградный сок. Увы, вино долго не хранится. Даже в сургуче. Лучше б не открывали.

Сегодня в сооружении-махине размещено Минэкономразвития. Разумно. Как развивать российскую экономику, если не в винных складах!

«Романс о влюбленных» – романтический фильм Андрея Кончаловского с Еленой Кореневой и Евгением Киндиновым, снимался в «Доме с винными подвалами» на Трубниковском.

Большой дом с огромным внутренним двором – шикарная киноплощадка.

ШАШЛЫК

В бывшем доходном доме № 31/15 по Большой Никитской, построенном еще в 1903 году, находился магазин «Консервы», почти полный аналог арбатскому. В нем продавали столь же любимый мною томатный сок и прочие – картошку, болгарские голубцы в банках и зеленые помидоры.

Государственную охрану дома обеспечивали из-за того, что в нем в 1906 году выступал, обсуждая итоги Декабрьского восстания, Владимир Ульянов-Ленин.

В начале 2010-х годов появились мансарда с квартирами и ранее уничтоженный купол. Получилось очень красиво.

А «Консервы» закрылись, чтобы открылся магазин с дорогим фарфором и фаянсом.

Опять ты про томатный сок. Кому он нужен твой томатный сок и забытые навсегда зеленые помидоры! – мерещится мне сквозь экран монитора.

Вроде правы, а вроде нет. Во-первых, зеленые помидоры в перечной заливке – объедение. Знаменитый подмосковный «Горлодёр». Да и соленые – вкуснота. Во-вторых, томатный сок – это сок детства.

Сегодня, увидев пузатую трехлитровую банку с соком, я понимаю, что в жизни не куплю и не стану пить эту бурду из томатной пасты. Вода, похожая на жижу, треть банки бордовой гущи. Разливать бурду можно, только когда муть тщательно взболтаешь. Пить не хочется не из-за вкуса, нет. Просто есть красочные заменители. С теми же составляющими, кстати.

А раньше… Слышится шум чайной ложки, брякающей по граням стакана. Соль растворяется в соке, и ты со слюной ждешь, когда наверху вздыбится пенка и можно будет наслаждаться напитком.

Меж тем вспоминаю первый визит в Париж в середине 1990-х. Прилетев к ночи, уложив победителей телевизионного «Звездного часа», награжденных поездкой в Диснейленд, мы решили испить водки. Нет, не в баре, конечно, с худым кошельком, а на пленэре.

В отсутствие круглосуточных магазинов был найден… таковой. Предприимчивые арабы умеют прикрывать занавеской свои торговые точки и продавать товары в режиме 24/7. Парижские тайны были раскрыты нами мгновенно. Еще бы, с нашим-то арбатским опытом!

Купили мы у мусульманских спасителей литр «СмирноФФа», столько же томатного сока и организовались в маленьком скверике. По-московски культурно, наслаждаясь благоуханием цветущих кустарников, налили в одноразовую тару по 50 граммов, выпили и запили из толстой бутылки помидорным соком.

Подлог, обман, измена!

Увы (именно – увы!), французский вариант сока из помидорок оказался насыщенным, с кусочками томатов. Он был стократно вкуснее советского аналога и даже, что греха таить, лучше водки. Кайфовее, что ли.

Началось разочарование во всем «советском – значит, самом вкусном». Так неожиданно и так стремительно. Обида! На кого?..

Отвлекся.

Идем дальше по Большой Никитской…

Особняк Н. А. Симонова (дом № 41) занимает посольство страны, столицей которой является Нейпьидо. Слышали про такую? Как же!

Страна, в которой одного блогера за пустяк посадили в тюрьму на 59 лет. Неудачная подсказка?

Не буду мучить – это Мьянма. Стало лучше?

ОК, раньше она называлась Бирма. Причем Бирма – это, черт возьми, аббревиатура!

Масса информации – в копилку ненужных знаний.

В особняке В. А. Балина (дом 43, стр. 1) разместилась резиденция посла Турции.

Ядовито-розового цвета, оно похоже скорее на домик Барби, чем на турецкую обитель. Хотя архитектурно – превосходно.

Усадьба Васильчиковых (дом № 46), мимо которой не пройти, – величественное сооружение. В главном доме усадьбы в начале XIX века размещалась женская гимназия Алелековой. Позже – школа № 48. Директорствовала в ней сестра Михаила Булгакова.

Ни одной главы без упоминания гениального писателя. Разумеется, и сам Михаил Афанасьевич проживал какое-то время в школьных стенах, сразу после вступления в Союз писателей.

В кооперативном доме Министерства культуры (дом № 49) жили Вольф Мессинг, народный артист СССР Борис Тенин и его жена актриса Лидия Сухаревская.

На первых двух этажах размещался театральный магазин с богатейшим выбором усов и бород, гримов и пуантов. Каждый приход сюда приводил меня в очарование: хотелось купить всё. Но ни в пуантах, ни в усах я не нуждался, а остальное казалось настолько специализированным, что было впору только потенциальным преступникам.

Уходил я очарованный, без покупок.

Очередной особняк на Большой Никитской № 50 занимает посольство Испании.

В нем долгое время жил Владимир Немирович-Данченко. Театральный деятель, который полтора года работал в Голливуде.

«Творить можно только в России,

продавать надо в Америке,

а отдыхать в Европе».

Владимир Иванович Немирович-Данченко

Справка      С 1940 года патриот Немирович-Данченко выбран председателем Комитета по Сталинским премиям в области литературы и искусства. Скромностью обладал чрезвычайной – он всего дважды лауреат… Сталинской премии (1942, 1943 гг.). Так-то.

Византийский стиль особняка Лопатиной (дом № 54) приковывает внимание всем! Он по цветовой гамме, как… ну как бразильский карнавал. Только солидней, что ли. В Бразилии мне не довелось побывать, а на здание смотрю, прогуливаясь или проезжая мимо, останавливаясь каждый раз.

С 1963 года в особняке посольство… Бразилии.

Особняк Я.А. Рекка (дом № 56) занимает посол Египта. Красиво живут африканские послы (про нигерийского я уже рассказывал; он тут же, на этой же улице, дом № 48).

Напротив посла Египта находится тот самый зал, в котором, судя по всему, свой первый танец исполнила Наташа Ростова.

Впритык к нему невысокое строение с кафе внутри.

Симпатичное хач-меню, умеренные цены, всегда хорошая баранина, тандыр, армянский колорит. По вечерам армянский дудук и современная эстрада. Можно и без нее. Короче говоря, вкусно-музыкальное место. Давно служит.

Только вот знаменито оно вовсе не долмой и шашлыком.

Здесь располагалась штаб-квартира Деда Хасана, пожалуй, самого известного в современной истории вора в законе.

Финал пребывания на земле 75-летнего пенсионера закономерен. Шестнадцатого января 2013 года, на следующий день после коронования двадцати человек Асан Усоян (Дед Хасан), возможно еще и самый известный езид (езиды – курды, не принявшие ислам), уроженец Тбилиси, вор в законе, которого короновали аж в конце 1960-х, поставщик оружия, разбойник, убийца и спекулянт… противник часов «Ролекс», шиншилловых шуб и, как ни странно, кино о «Крестном отце», был убит из бесшумного автомата «вал», состоящего на вооружении спецподразделений госбезопасности.

Лев Николаевич Толстой, Наташа Ростова, липы, сквер, кафе и «финал Деда Хасана» – объекты внимания… экскурсионных групп.

Да, в такое время живем. Всё интересно!

ОВОЩНОЕ РАГУ

Особняк Н.С. Кана «от» великого архитектора Ф.О. Шехтеля. Последний дом на Большой Никитской – № 62. Он же № 35 по Малой Никитской улице.

Улица Качалова, ставшая с 1993 года снова Малой Никитской.

Контекст возвращения прежних имен? Оставьте. Избирательно, претенциозно, несправедливо. Вернуть историю – что за дикий поступок!

Чем не подошел власти великий артист, или под одну гребенку прибрали Герцена с Качаловым? Из-за фамилии Шверубович, чей род из белорусского Вильно, из еврейского местечка? Нет же. Васин папа – Иоанн Шверубович – служил священником в Никольской церкви в Вильно, никак не из «наших».

Память о Качалове в Москве осталась, правда, далековато. Станция метро его имени – «Качалово».

Тьфу ты, нет такой станции!

Как же так, была же?!

Ан нет, в планах была, а потом превратилась в «Бульвар Дмитрия Донского».

Нет вас, Василий Иванович, для люда московского. Только в памяти…

Что говорить, если в популярном сетевом ресурсе я нахожу следующее: «В 1948 году Малая Никитская была переименована в улицу Качалова в честь знаменитого актера Ивана Качалова, проживавшего в одном из ее домов».

Совсем сдурели! Иван?! Как это понимать, недоросли!

Справка      Именем Качалова названа улица в Подмосковье, в Щелковском районе, в поселке Краснознаменский. Бывали там? Я не бывал.

Игорь Ильинский, Татьяна Лиознова, Евгений Леонов, Олег Даль – коренные москвичи. Как вам кажется, они заслуживают того, чтобы их именем был назван хоть какой-нибудь переулок или на худой конец столичный тупик?

Вместо них нашлось якобы единственное место, и то – для Кадырова.

А что вы скажете по поводу центральных Ростовских переулков, которых аж семь! Или четыре Вражских переулка, это куда?

Тут же троечка Тружениковых переулков, названных в честь швейной фабрики «Труд». Слышали, люди, в честь швейной фабрики «Труд»!

Я не говорю про живых, ладно. Но Алексей Баталов заслуживает ли быть увековеченным в столице, как вы считаете?

Он из Владимира, а тут – «порт всех морей», всем пристанище нашлось. Баталов своим слесарем Гошей из «Москва слезам не верит» и «прочими» потрясающими «Летят журавли», «Дорогой мой человек», «Бег» – заслужил и во Владимире, и в Москве…

Или питерец Михаил Козаков за свои «Покровские ворота» может ли претендовать на стометровый проезд в Новой Москве?

Сколько заслуженных среди режиссеров, певцов, художников, спортсменов, именами которых следовало бы назвать проектируемые проезды и иные дороги, названные в честь швейных фабрик и цементных заводов.

А с каким удовольствием бы мы с вами жили на улице москвича Андрея Миронова!

Особняк С.А. Тарасова, 28/1, ставший пристанищем для мерзавца всемирного значения – Берии. Многие считают, что в отношении этого недочеловека больше наговоров, чем правды, больше жертв, чем есть на самом деле. Какое там! У всех партийцев руки по локоть в крови, а у этого животного – по лысину.

Моя бабушка жила на Малой Никитской и помнит те времена, когда соседи шептались меж собой, советуя – в особенности привлекательным барышням – не проходить по улице вдоль дома № 28.

Клянусь, что я это слышал от нее лично. А то бывает: «Не было этого ничего, придумали, дескать, навет все это».

Чушь! Забыли жертвы про палача.

Он преступник и тварь, заслуживающая полного забвения. Места его захоронения мы не знаем. Прекрасно. Вот нет другого слова – прекрасно, замечательно! Ему не достанутся даже дохлые цветы на могиле.

В его доме уже давно размещено посольство Туниса.

Символично! «Карфаген должен быть разрушен».

Со стороны Садового кольца (дом № 6, стр. 2) радует глаз Дом-музей Антона Павловича Чехова.

– А хорошая сегодня погода… Не жарко…

– В такую погоду хорошо повеситься…

А.П. Чехов. «Дядя Ваня»

В доме № 21 по Малой Никитской некоторое время снимал квартиру Петр Ильич Чайковский. Неудивительно, что венчание великого композитора со студенткой Антониной Милюковой происходило недалеко от его дома, в церкви Святого Георгия.

Безумно любящая Чайковского девушка сама сделала предложение Петру Ильичу, на что он – не сразу! – ответил согласием. Традиционный брак для нетрадиционно ориентированного Чайковского был в большей степени прикрышкой, ширмой. А как! Зачем гению девочка, если гений любил мальчиков!

Венчание Чайковского и Милюковой прошло 6 июля 1877 года на Малой Никитской, которая в то время была тупиковой и упиралась, стартовав у Никитских ворот, как раз в том месте, где располагалась церковь. Дом Чайковского находился в двух шагах.

По итогам венчания композитор произнес: «…после такого ужасного дня, как день 6 июля, после этой бесконечной нравственной пытки нельзя скоро оправиться».

Не успел Чайковский зарегистрировать отношения, которых и не было, как начал носиться от невесты-жены, категорически избегая контактов с ней.

Развестись можно было только «после» измены (!) супружницы, а та наотрез отказывалась исполнить такой сценарий. В общем, намучились ребята, никому такой брак счастья не принес.

На месте церкви Святого Георгия (Малая Никитская, 24) теперь находится ГДРЗ – Государственный дом радиовещания и звукозаписи. Учреждение начало свою работу в 1936 году, но не о радио речь.

Какой-то ужас. В одной статье я прочитал, что облицовка первых двух этажей сделана из распиленных надгробий. Что тут можно сказать!

ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ ПЕРЕМЕНА БЛЮД

(50 копеек за стрижку возле азербайджанского соловья и белые носки около гениального Гоголя. Какому дураку не нравится «Hotel California» и чем Иркутск принципиально отличается от Москвы)

ЭСКИМО

Памятник Гоголю находится на бульваре его имени. Немудрено. «Веселый» памятник, со слов известного поэта. В отличие от «печального», что на Суворовском (Никитском) бульваре.

Около него целый оазис – рекреация, позволяющая отдохнуть вдали от парков и лесопосадок. В самом центре Москвы.

Если б тогда можно было развалиться на газоне, как сейчас, когда почва прогрелась, а трава стала сочной, то не появилась бы необходимость в нижеследующих советах.

В 80-е требование «По газонам не ходить» – однозначно и неоспоримо. И наказуемо в случае несоблюдения. Визуально – в виде многочисленных табличек, в вербальном – с окриками прохожих, милиционеров и дружинников.

Недавно, гуляя по паркам Петродворца, мне сделали именно такое замечание. Пышная, извините, провинциальная женщина, сопровождаемая, судя по всему, мужем и внучкой, узрела меня, перешагнувшего через узенький газон, и тут же: «По газонам, мужчина, не ходить!»

В ее городе газонов пока нет, но запреты уже действуют. Эдак с 1917 года.

Вот как чувствовал! Едва вознамерившись перейти на параллельную дорожку, я подумал, найдется ведь кто-то, кому помешает моя турбулентная траектория. Тут же получил! То есть мгновенно меня швырнуло лет на тридцать назад, в совок – на Гоголевский и прочие московские бульвары.

Справка      Ходить по газонам можно и нужно – для их же укрепления.

Выгуливать собак нельзя. Но (?) можно.

Заезжать на автомобилях нельзя. Наказуемо экологической полицией и тревожными гражданами из «сталинских стукачей». Штраф – 2000 рублей.

Лежать на газонах не возбраняется.

Не ходить по клумбам и не мусорить – вот это разумные требования.

Советы

«Как правильно отдыхать на лавочке возле памятника Николаю Васильевичу Гоголю на Гоголевском бульваре города Москвы» (начало 1980-х)

1) Лучшая погода – солнечная, с температурой воздуха между +19 и +25.

Поздней весной тире в середине июня или во время бабьего лета, обязательно ближе к вечеру.

2) В солнечных очках.

Справка      Обязательная атрибутика: в них вы смотрите, куда хотите, на кого пожелаете, не смущаясь; кроме того, ваш вид приобретает некоторую важность и значимость;

плюс несколько меняется возраст – из школьника вы превращаетесь в юношу, которому позволительно сидеть нога на ногу с важным видом, изредка иронически улыбаясь;

не говоря о том, что темные очки были признаком свободы и достатка; бывало, что с наклейкой в половину стекла – «Italy».

3) Легкие брюки и белые носки.

Справка      Этот летний наряд был, так же как брюки, легко объясним: шорты, как неписаный закон, разрешалось носить только мальчикам дошкольного возраста.

Москва – не южный город, и шорты считались признаком распущенности, вульгарности и подражанием Западу.

После покупки первых шорт в крохотном «левом» магазине «Adidas» на Никитской в середине 80-х я вышел на улицу и обнаружил, что все смотрят на меня, как на нудиста, который приперся не на свой пляж.

Что касается белых носков, то в те времена сей цвет считался модным на безальтернативной основе. Босиком ходили только бомжи. За неимением…

4) В компании одной или нескольких девушек.

Совет          Лучший вариант – 3 – 4 товарища и столько же девчонок, не всегда знакомых с вами, лучше – знакомых друг с другом.

– Ну вот куда тебе эти ми-ми воспоминания, черт старый! И действительно.

Понравилась фраза моего товарища, неожиданно ставшего культовым писателем – Валерия Гринберга, тщательно скрывающегося под псевдонимом «Зеленогорский»: «Девушки, за которыми я когда-то ухаживал, начали потихоньку умирать».

Пока фигурально…

5) С прохладительными напитками.

Эмоция       В моем детстве пиво было как награда и доставалось не когда хочется, а реже – все-таки дефицит; поэтому и сладкий «Буратино» годился.

Но быть в комфорте и подшофе объективно лучше, чем смотреть на пыльный мир, находясь в юношеском смущении от своей раскованности, да еще и с трезвыми глазами.

6) Мороженое.

Справка      Идеален шоколадный батончик с орехами за 28 копеек. Позже я узнал, что под видом орехов в шоколадную оболочку добавляли жареную кукурузу, но от этого самое дорогое на тот момент мороженое не переставало быть самым вкусным. Хотя факт фальсификации немного разочаровывал.

По левую руку Гоголя, в доме 33 – детская парикмахерская, в которой меня в детстве квалифицированно стригли. За 30 копеек плюс 20 за «спасибо». Дом уже давно превратился в отель.

Соседний в прошлом «Молочный» нынче продает алкоголь.

Соседний особняк по Гоголевскому, 31А принадлежит резиденции посла Азербайджана. С легкой руки мэра Лужкова дом перешел в собственность дружественного государства. Мэру не жалко.

Полад Бюль-Бюль-оглы – чрезвычайный и полномочный посол Азербайджана в России. Поэт и композитор, прыгающий по горам, беспомощно сражающийся с бандитской группировкой – главный герой музыкального боевика «Не бойся, я с тобой!». Новый домовладелец.

Справка      «Бюльбюль» – по-азербайджански соловей. Так считается на родине певца. Но удалось выяснить, что «бюльбюли» – это короткопалые дрозды. Согласимся, менее пафосно. В любом случае получается не особняк посла, а арбатский скворечник.

7) Смотреть на львов, охраняющих старинные фонари вокруг Николая Васильевича. Садиться на их головы. Делать фотографии, редко находящие адресатов.

Эмоция       Тут ведь как. Тысяча дел: не засветить фотопленку, проявить, сделать фотографии или отдать пленку в лабораторию, а еще найти героев, сделать им подарок – долго и недешево, но кое-когда удавалось.

8) Обратить взор в сторону наземного вестибюля станции «Арбатская» Филёвской линии.

Справка      Милейший, игрушечный домик – похож на летнее кафе, на микромузей народного творчества, на приют богатого отшельника, а если смотреть сверху – вход в метро в форме пятиконечной звезды. Разумеется, красной. Аккуратненькой такой. Хоть не входи. Хотя и пятиконечной.

Новые власти облагородили объект, и он превратился из красного в бежево-розовый. Зачем, а?..

9) Чувствовать запах липового цвета.

Эмоция       Да, уважаемые, на Гоголевском бульваре до сих пор можно насладиться этим редким для мегаполиса ароматом. Ощутимо.

Аромат, затмевающий выхлопы, природную вонь и перегар изо ртов сограждан.

Что касается запахов, то перед памятником разбита клумба с тюльпанами. Недолгое цветение запоминается надолго.

В моем детстве такого цветочного пиршества (в свободном доступе!) было мало. Клумбы вызывали у граждан не восхищение, а скорее желание нарвать цветов и забрать домой. Или продать их у любого метро.

Вандализм, скажете? И это тоже, конечно. По бедности и по скудности ассортимента.

Нарвал – не поймали – чуть ли не герой. Поймали – добро пожаловать в отделение милиции на улице Грицевец!

10) (Не совет № 1.) Помните торт за рубль сорок? С кремовыми розочками в праздничной коробке. Ну как же!

Торт-мороженое – шикарный подарок по любому поводу. Ребенку, конечно, в первую очередь. Но какой же взрослый откажется от такого подарка.

А если его – да на лавочке, да деревянными палочками вместо чайных ложек. Круто! Можно, конечно, экономней – за 19 копеек. С твердой кремовой розочкой и хрустящим стаканчиком. Или эскимо за 11, а позже – большое за 22.

Казалось, что вкуснее ничего и быть не может! Так оно и есть.

11) (Не совет № 2.) Не лишней была музыка. Легкая, ритмичная. Для обозначения (но чтоб не попасть в отделение милиции) – рок-н-ролл обязателен.

Новый диск Элтона Джона (записанный на кассете) на полной громкости, помню, был в самый раз. Если ты сидишь в компании и у вас Sharp 555 или какая-нибудь «мыльница» Philips, то музыка может быть любой. С таким-то оборудованием!

Ведь нового диска Элтона Джона точно ни у кого не было.

У нас в школе музыкальные новинки появлялись, по-моему, раньше, чем выходили в свет. Да! Еще вчера Eagles выпустили свою знаменитую «Hotel California», а завтра, запершись в классе, мы слушали эту вечную песню.

Временами я считал себя оригиналом и делал вид, будто для меня «это уже не новость». Дурак, что взять!

– Пойдем слушать «Hotel California»! – Да ну. Я уже слышал. – И как? – Не понравилось…

Замечу, что в закрытом стулом классе я таки остался. И песню послушал… С первых аккордов понял, что она блеск как хороша. Но, идиот, вида не подал. «Уже слышал же!»

12) Очень важно после часа-двух таких посиделок возле Гоголя определиться с планами на вечер. Чтобы не придумывать нелепые девчачьи отмазки!

Общее решение – куда и по какой причине мы должны идти (ехать) прям немедленно. Пустые от родителей квартиры – идеальный вариант. Кафе-рестораны – редкий и дорогостоящий.

Ввиду отсутствия большого количества оных и достаточного денежного довольствия для гулянки могли подойти Ленинские горы (романтика), ЦПКиО имени Горького (то же), Красная площадь (почти никогда), дача (спонтанный, почти фантастический вариант с детективным сюжетом и неоднозначными последствиями).

Лучшее – квартира!

Но это уже совсем другая история…

МЯСНОЕ АССОРТИ

Если встать на нынешнем Новом Арбате так, чтобы внизу, под вами оказался тоннель, то можно почувствовать настоящее «московское время». Перед вами Бульварное кольцо со встречающим вас Гоголем на одноименном бульваре и с красочным бульварным полуостровом на Суворовском (Никитском).

Московское время под вами: утром – машины в лучах унылого столичного солнца, к вечеру – уставшее столпотворение, а к ночи – красные огоньки, как «До свидания!», и желтые, как «Привет, как дела?».

Можно плюнуть вниз на проезжающую правительственную черную «Волгу». Отдельное удовольствие. Именно так мы поступали не раз, а потом бежали стремглав. Хотя зачем бежали, непонятно, – как бы, интересно, нас догнали, если жертва в тоннеле, а мы «над».

Хулиганье мелкое.

«Московское время» в детстве кажется иным.

***

Возвращаясь к прошлому, я часто употребляю слова: «ныне» («нынче»), «теперь», «тогда», «в моем детстве (юности)» и прочее. Никак мне их не избежать.

Пишу «в 80-е», «в 90-е», а сам понимаю, сколько народа я напугал этими восьмидесятыми. Их след уже давно простыл, потрепан и стерт. Вспоминают о них исключительно те, кому сегодня подчас некомфортно и неуютно. Кому хочется завернуться в одеяло на даче и смотреть «Любовь и голуби», «Весна на Заречной улице» с «Адъютантом его превосходительства», категорически избавляя себя от сиюминутных репортажей и окружающей действительности.

Прошлое остается романтичным и светлым, его не выкрасить в буро-малиновый цвет, не избавить от пикантных подробностей и не сделать умнее или глупее.

«Было» – как прекрасный опыт, с которым следует считаться, но не всегда ему следовать. Странным образом сохранившаяся красота и величие – потаенно скрыто от человеческих глаз.

Лишь москвоведам и дотошным туристам открываются «прекрасности» моей родины. Которая – не вся Москва, а лишь небольшой по меркам многомиллионного города район.

У каждого есть любимые места и события, с ними связанные. И каждый может – обязан! – оставить эти воспоминания как личный опыт, как память; чтобы летопись не прекращалась, чтобы богатая история не пропала окончательно под дешевой штукатуркой и гранитными тротуарами; чтобы было к чему обратиться свежим поколениям, если у них появится хоть малейшее желание.

А в Москве… А москвичи…

– Ты где родился? В Иркутске. А ты?

– Я в Красноярске. Значит, мы земляки!

– Точно – сибиряки!

И тут же случается дружба.

– Я из Самары.

– Я из Нижнего.

– Я из Астрахани.

– Мы волжане!

Дружба – мгновенно!

– Я из Северного Измайлова.

– Я с Площади Ильича. А Северное Измайлово – где?

– А Площадь Ильича?

– Две версты от Москвы. Вот столб до сих пор стоит.

– А, далеко.

– От Кремля, чудик!

Ты с Арбата, он из Медведкова, она со Сходненской, тот из Чертанова. Они из одного города, но из разных… городов. Так бывает.

Земляками они считают себя весьма относительными.

Странно и обидно, но объяснимо.

***

В какой-то момент мне стало стыдно. Стыдно за то, что, прожив большую часть жизни, я не удосужился узнать о предметах своего восхищения чуть больше, чем легкомысленное созерцание. Как-то неловко…

Вот и стал мой проект называться «Свое место».

Да, я его считаю своим и хочу, чтобы о нем узнали, чтобы без стеснения пользовались (в хорошем смысле, конечно).

Почему «меню»? Хочу накормить вас! Полноценный обед может быть вкусным, только если клиенту предложить обширное меню. Выбор блюд за вами!

Должен был сказать! А то не буду правильно понят, что ли…

ПЯТНАДЦАТАЯ ПЕРЕМЕНА БЛЮД

(Лаос в доме Михельсона и иллюзия реституции. Бронированный Брежнев с золотым гидрантом и доступное жилье на Гранатном. За что целуют асфальт, и всё о просьбах таджикского рабочего)

ПЛОВ

Тридцатого августа 1918 года на заводе Льва Михельсона, в центре большевистского подполья, совершено покушение на Ленина. Ныне электромеханический завод на месте Михельсона носит имя жертвы… Владимира Ленина.

Казалось бы, какое отношение чрезвычайное событие имеет к особняку на Малой Никитской, 18. Самое прямое. По этому адресу находится особняк Ферстер – Михельсона. Льва Михельсона.

Архитектор Адольф Эриксен, московский швед, построил здание в стиле модерн. Летом его почти не видно из-за пышных деревьев, но он… слышен, и запах чувствуется.

Что уж там жарят нынешние владельцы из лаосского посольства, могу только догадываться, но запах незнакомый и устойчивый. С запахами мне изредка «везло», проходя мимо. Что-то из разряда несвежей рыбы на сковородке.

Что касается «слышно», то это от пинг-понга по выходным. Любимая лаосская забава.

По правде, самый аппетитный аромат проистекает по праздникам из двора сооружения, которое находится практически за лаосским посольством. Доносится он из посольства Таджикистана. Гранатный переулок, дом 13. И конечно, я говорю о фантастическом запахе плова! Только им даже можно наесться.

О Таджикистане я продолжу ниже. А меж тем посольские запахи, замечу, главный аутентичный момент, которым можно воспользоваться, если участвовать в квесте с завязанными глазами. Идешь по улице в солнечный летний денек и угадываешь, не видя флагов, не читая табличек, кто скрывается за высокими стенами бывших помещиков и князей. Бельгия, Литва, Исландия, ЮАР, Греция…

Кстати, вы не знаете, как пахнет, к примеру, ЮАР?

Все-таки есть что-то в посольских особняках до зависти тайное, заставляющее мечтать о посещении упомянутых посольств. И неупомянутых тоже.

Реституцией в России не пахнет, а они настолько шикарные и находятся в столь же потрясающем состоянии, что ценны не меньше, чем музеи.

Даже представить не могу, в какую эпоху можно попасть, если войти внутрь.

***

Мой одноклассник – прямой потомок Саввы Морозова. Давным-давно, в школьные годы, проходя по проспекту Калинина, мимо фантастического «Дома дружбы народов» (ныне Воздвиженка, 16), он задумчиво произнес:

– Эта красота могла бы быть моей!

– Тогда уже и особняк на Спиридоновке, и Горки Ленинские хорошо бы…  – я проявил эрудицию, спросив про «морозовские» владения.

Времена были советскими (коими и остались), ни о какой реституции и речи быть не могло.

Реституцию Россия не потерпит, это ясно. Кто вернет, кому вернет, как вернет?

У нас что-нибудь кому-нибудь вернули, вы не знаете? Я не знаю. Про «забрали» известно, а про «вернули»… Эдак пол-Москвы вернуть придется, половину Рязани, весь Питер.

Справка      Особняк Арсения Абрамовича Морозова (двоюродный племянник Саввы Морозова) был задуман владельцем после того, как он посетил Испанию и увидел там дворец Пена. Получился дом-замок. Весьма внушительно и богато.

Недаром морозовский особняк используется нынешними властями для приема высокопоставленных лиц. Еще бы!

Красные комиссары всегда занимали под свои прямые нужды лучшие избы на деревне.

Шикарный дом по Малой Никитской, 15. Типично московский, богатый, солидный. Советую обратить внимание на его тыльную часть – с балконами и видом не только на Большую Никитскую, но и на всю Москву.

Забудьте про доходный бом Баксакова. Дом выстроен, считайте, по-новому. От него остался только внешний вид. Он строился под нуворишей. Время шло, стройка затянулась, и почти все богатеи передумали или перестали ими быть. А стоимость квадратного метра тем временем превратилась в астрономическую и стала больше походить на телефонный номер.

Меж тем в доме по Малой Никитской, 15 жил Ваня Усачев, с которым мы с тех пор и знакомы. Помните его знаменитую телепрограмму «Вы – очевидец»?..

Первым заказчиком и, разумеется, владельцем сооружения являлся Василий Степанович Баскаков. Известный домовладелец, он построил много московского жилья. Да такого, что закачаешься! Чего только стоит особняк по Большой Никитской, 44. Ровнеханько за упомянутым домом на Малой Никитской, 15.

Богатый гражданин – этот Баскаков. Красоту московскую создавал! Да вот со своей жизнью не сложилось. После революции 1917-го остался он в Советах и, видать, зря. Новая власть отобрала у богача всё. Абсолютно! В 1938-м его не стало.

Последнее место жительства Василия Степановича – 12-метровая комната в одном из принадлежавших ему ранее домов.

Возвращаюсь на Малую Никитскую, к дому № 16/5.

Таксисты очень мучаются с этим адресом. Никакой дробью тут и не пахнет, а предположить, что здание одной стороной может выходить на другую улицу, они не в силах. Угла никакого нет, и, где находится «дробь 5», им невдомек.

«Одной стороной» в случае с домом № 16/5 стал упомянутый Гранатный переулок. Итак, речь идет о доме кооператива «Кремлевский работник». Внешне он непохож ни на какой другой, хотя и построен в сталинские времена и может быть причислен к типичным «сталинкам». Его отличия в форме, в рельефных эффектах облицовки и в колоннаде под крышей.

Гуляя по центру, следует чаще поднимать голову. Зодчие старались так, чтобы не только перед глазами было красиво и оригинально. (Не сравнивать с нынешними мерчендайзерами из супермаркетов, размещающими главный, по их мнению, товар на уровне глаз, а всё иное остается выше или в самом низу.) Второй этаж сопровождается огромными балконами, один из которых вместе с квартирой принадлежал моей двоюродной бабушке.

По соседству с ней жила ее очаровательная ровесница Белла… Вряд ли я вспомню точно, но по богатству благозвучия и полному несоответствию с советской действительностью ее ФИО мало чем отличалось от того, как звали бабушку моего товарища – Шендель Герцевна Ковешанер. Музыка!

Белла совершенствовала оперных певцов. На дому. В прошлом она преподаватель в консерватории.

Ни разу ни один сосед не жаловался на уроки «не тихого» искусства. Занятия, как и у моей бабушки, проходили только днем, и учеников – не больше двух.

Позже, когда Белла заболела и как у любого пожилого человека болячки превратились в хронические и неизбежные, в ее доме стали появляться родственники, большая часть которых, как позже выяснилось, приехала из Риги.

Именно туда они отправились после войны, обосновались, дали всходы, оставив Беллу с ее мужем в одиночестве.

Почувствовав близость обретения наследства, они сбегались, как тараканы. А мне – пацану – думалось, что такая массовость – коллективное счастье и предельная родственная близость.

Моя двоюродная бабушка Сарра была давно на пенсии. Днем она преподавала английский дошкольникам.

Свой рабочий стаж она посвятила генералам да полковникам, обучая их языкам в военной Академии имени Фрунзе. Языков она знала то ли три, то ли пять, то ли девять. Много!

Денег с родителей за обучение их чад моя бабушка не брала.

Среди ее учеников был и я.

Когда не стало Сарры, моей семье дали три дня (три!) на опустошение квартиры в доме № 16/5. Внешне процедура походила на мародерство. Я был маленьким, но понимал ненормальность происходящего.

После нашей очистки квартиру опломбировали до прихода новых жильцов. Ни о приватизации, ни о… и речи не шло.

Родственники мужа моей двоюродной бабушки Сарры при‑ ехали из Риги (!) на второй день после похорон. Так вот.

Мне известна история, когда в посольство одной африканской страны обратились родственники прежних владельцев посольского особняка. Они приехали из Франции в Москву, чтобы увидеть дом, в котором век назад жили их близкие.

Дипломаты разрешили им ознакомиться с внутренним убранством. Да, друзья, внутри посольства сохранилось практически всё: от планировки до мебели.

В тот же день гостей пригласил к себе африканский посол. Он был рад встрече с прежними владельцами, а по ее завершению сказал буквально следующее:

Если в России начнется реституция, то я официально заявляю: государство будет готово предложить вам выкуп этого потрясающего здания.

Гости остались довольны предложением главы дипломатического корпуса.

Осталось дождаться…

Масштабная усадьба в центре столицы по адресу Малая Никитская, 12. Чье же это богатство?

В 30-е годы XIX века усадьба перешла от князя Андрея Долгорукова, чей сын Владимир прослужил генерал-губернатором Москвы с 1856 по 1891 год, во владение графа Василия Бобринского. Собственно, поэтому усадьба носит имена Долгоруковых – Бобринских.

В приусадебном дворе красуются две скульптуры – «Елены» и «Париса». Удивительно, что они были установлены не заслуженными князьями, а значительно позже – в 1947 году.

…Кто, если не администрация президента ныне владеет московской усадьбой размером с целый квартал! Новые Долгоруковы – Бобринские, думаете?

И густые кусты сирени, от которой у меня в детстве была дикая мигрень.

Жилой дом в виде развернутой книги, называемый в народе «брежневским», не заметить трудно. Дом номер 10 по Гранатному переулку.

Окна на шестом этаже зримо больше прочих. Именно шестой этаж предназначался для Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева. Собственно, в 1978-м весь дом построен под него.

Что касается высоких окон, то мне доподлинно известно: дело вовсе не в завышенных для генсека потолках, а в том, что потолки и полы бронированные. Такие сведения я получил от двоюродного брата, имевшего к строительству дома непосредственное отношение.

В связи с этим вопрос: какие взрывы на 5-м и 7-м этажах предполагались архитекторами? Иные формы покушения на первое лицо СССР вряд ли связаны с такими мерами предосторожности.

Похоже на чушь, но ведь и окна, видимые с улицы, выглядят вопиюще. Зачем же демонстрировать всем и каждому, где живет «наш дорогой и любимый». Публичность в то время была не в чести.

Так получилось, что генсек в этом доме не прожил ни дня. Квартира с отдельным лифтом и редким по тем временам камином досталась его дочке – Галине.

Теперь здесь живут не только партийцы-коммунисты (хотя…), и среди них новый владелец 8-комнатной квартиры Леонида Ильича.

В начале 1990-х квартирой завладел (получил? купил? у кого? за какие деньги?) Руслан Хасбулатов. Помните такого? Председатель Верховного Совета России.

Такой персонаж – и нашим и вашим. Очень смешно изъяснялся на извиняющемся чеченско-русском языке. В том числе с помощью языка (?) доктор наук возглавляет кафедру мировой экономики в Плехановском университете. Ми-ро-вой, Карл!

Дом ЦК КПСС (Центральный комитет Коммунистической партии Советского Союза – вдруг кто позабыл или не знал в силу молодости и отсутствия любознательности) ограничен забором. Забор никогда не был глухим, и мы с интересом наблюдали за новинками отечественного и зарубежного авторынка.

Есть «брежневский» дом, а ведь существует и «хрущевский». Знакомы с таким?

Нет, я не про те «хрущевки», что собираются повсеместно снести. Не про те, что с потолками в человеческий рост и кухнями под стол и табуретку.

«Хрущевский» – он другой. Он могучий, в восемь этажей, с памятной табличкой, напоминающей об устроителе оттепели.

Табличка установлена в 2015 году. (Долго ж думали власти, как увековечить память о Хрущёве.)

Староконюшенный, 19 – адрес, где жил «кукурузный вождь».

В доме жили два Михаила: Шолохов и Миль. Один считается писателем, другой точно – конструктор вертолетов.

Есть еще одно персональное название дома поблизости – «Дом Пороховщиковых» (Староконюшенный переулок, 36).

Памятник деревянному домостроению построен предпринимателем и меценатом, владельцем ресторана «Славянский базар» Александром Александровичем Пороховщиковым.

Дом приобрел известность не только благодаря своему оригинальному виду – московская изба в центре города, – но и потому, что его жителем стал блестящий артист Александр Шалвович Пороховщиков.

В 2012 году артиста не стало, началась война за наследство. Стандартно, ничего нового.

Чтобы содержать «Дом Пороховщикова» (!), прямо за ним построен высокий – сиамский близнец. Хотя чисто визуально – новомодное сооружение с садом на крыше. Презабавно, возмутительно, по-лужковски, по-новому.

Построить дом, чтобы содержать другой! Бином Ньютона, хрен решишь задачку.

Чьим именем будет назван серый дом № 8 по Гранатному (сосед «брежневского»), можно только догадываться. Бриллиант среди новоделов – «Гранатный палас».

Для тех, кто еще не определился с покупкой квартиры, очень советую обратить внимание на него. Свободные апартаменты имеются в достатке, можно выбирать.

Шикарный двор, нехарактерная для центра тишина, фантастические виды из окон, деревья на крыше, золотые гидранты, бассейн, спортзал, вышколенная охрана, комфортные гаражи.

Чего только стоят кариатиды размером в два этажа на фасаде, поддерживающие не пойми какой орнамент. (По вечерам они еще и светятся.) Они, в отличие от греческих, с обнаженным бюстом. Причем бюсты нереалистично остроугольные, карикатурные.

Что до планировок – можете не волноваться, – полный порядок, лифт привезет вас прям внутрь вашего жилища.

Да, недорого, где-то 17–22 миллиона за 4-5-комнатную квартиру в самом центре Москвы – считай, задаром. По сегодняшнему дню не ой какие цены. Даже странно.

Фу, черт! Так и думал: миллионы-то не в рублях. Так и есть – доллары проклятущие, американские. Да-а, получается, недешево. Рекомендации оказались не для всех.

Даже интересно, для кого именно?

Перед современным серым паласом ар-деко, как напоминание о прекрасном, бюст архитектора Алексея Викторовича Щусева. Его имя носила улица, ставшая опять Гранатным переулком.

Сколько же прекрасно-архитектурного удалось реализовать выдающемуся зодчему. Кое-какие объекты живы до сих пор, иные уничтожены. Здание НКВД на Лубянке, Мавзолей Ленина, Москворецкий мост, гостиница «Москва», Центральный Дом железнодорожников на площади трех вокзалах, станция метро «Комсомольская», Казанский вокзал…

Остается загадкой, что из списка разумно оставить и восхищаться, а что уже можно – нужно! – снести, не извиняясь. Как вы считаете?

Трудно себе представить, но долгое время строительство «Дома с кариатидами» шло под флагом восстановления «Дома Майкова». Прям так и было написано, со сроками и обязательствами.

В 1994-м дом сгорел, и на его месте зарастал сорняками глубокий котлован. Только вот что! Четырьмя годами ранее здание выкупил банк и настаивал на сносе исторического сооружения. В чем, кстати, ему было отказано.

Бац! – через четыре года как будто никто не виноват. С такими случаями я сталкивался многократно и в городе, и за его пределами.

Если будете гулять по Гранатному, то вы увидите новенький особнячок, носящий имя героя – майора Николая Майкова.

Блестящий художник, Майков воспитал двух талантливых сыновей. В воспитании пацанов, ставших философами и поэтами, непосредственное участие принимал их преподаватель – Иван Александрович Гончаров.

«Дом кипел жизнью, людьми, приносившими сюда неистощимое содержание из сферы мысли, науки, искусств. Молодые ученые, музыканты, живописцы, литераторы толпились в не обширных, не блестящих, но приютных залах квартиры…» – писал автор «Обломова».

Вот он, «Дом Майкова»! Хоть кино снимай – столько событий, героев. Но не верьте особняку – это копия, новодел, эрзац. В остальном всё правда.

В 1992 году улица Щусева стала переулком, «вспомнив», что тут располагался Гранатный двор, производивший пушечные ядра. Во время страшнейшего пожара 13 мая 1712 года здесь погибло несколько тысяч людей, уничтожено почти всё ядерное дело, и условные гранаты переехали к Симонову монастырю (улица Восточная).

Гранатный переулок… Нет, девочка, это не про сладкие гранаты, это про войну.

Возвращая имена улицам, следует задуматься не над первородным смыслом, а над современным благозвучием. Гранатный переулок, говорите… Тогда уж предложу и Бомбовый проезд, тупик Взрывчатки, улица Счастливой Пули. Ведь этимологию таких названий нетрудно отыскать…

В качестве напоминания о Гранатном дворе остались здания, похожие на палаты, – дом 3/5. Полюбуйтесь!

ДОЛМА

Особняк Анны (без дефиса) Луизы Леман входит в комплекс Центрального Дома архитекторов, что напротив бюста Щусеву. Проект нам знакомого А.Э. Эриксона.

Что касается владелицы – она жена потомственного почетного жителя Москвы Лемана (подробности об уважаемой особе опустим). В 1941 году к особняку было пристроено новое сооружение. Окончательный вид Дом архитекторов приобрел в начале 1970-х.

Если голосовать за величие и красоту трех сооружений, то я – за дом Анны Луизы, а на второе место – никого.

В доходном доме № 9 по Гранатному (на его месте белые «конюшни» Дома архитекторов с юродивыми часами посередине) располагалась редакция альманаха «Возрождение», в котором печатались «Записки на манжетах» не перестающего быть лидером по упоминанию в моем повествовании Михаила Булгакова.

Москва купцов, Москва промышленников.

Да, она строилась и создавала свой облик их капиталом и талантом.

Я с удивлением обнаруживаю дома (особняки, усадьбы), внешне привлекательные, величественные, оригинальные во всем, но их хозяева – кто они? Ничем вроде не выдающиеся, биографически не примечательны. Их нет в списках заслуженных. Они не написали опер и поэм, не дружили с Пушкиным и Толстыми, не выиграли решающих сражений, не изобрели, не достигли, не спасли…

Богатые – создавшие красоту своим желанием и возможностями. Чего бы стоили таланты архитекторов и строителей, если бы не они. Мне нечего о них рассказать, но понимаю – результат прекрасен!

Дом Леонтьевых – № 4 по, извините, Гранатно-Щусеву переулку. Тут я бы жил и устраивал бесконечные ассамблеи.

Ну, согласитесь, если ты живешь в особняке, то уж точно можешь позволить себе какие-никакие ассамблеи. Пространство позволяет, окружение богато-помпезное, а ты такой – во дворе своего прекрасного дома, благородные борзые бегают по участку, счастливые слуги предлагают пирожки с визигой, шампанское в фужерах из «баккара», и никто не говорит, что визига с игристым несовместимы. Смеются, рок-н-ролл пляшут.

Потому что я люблю рок-н-ролл, и мне не важно, что в середине XIX века его в помине не было.

Проходя мимо дома № 4 – идите медленно, – наслаждайтесь собственным воображением. Временами – безумным.

«Утюг» в самом начале Гранатного – доходный дом 1902 года постройки. Ценный градоформирующий объект. Знаете, что это такое? Я – нет.

Он действительно в форме тупоугольного треугольника, что ли. Ну, утюг. Прям, ручку приделай на крыше, и получится гладильный прибор.

А еще… Еще мне стало известно, что, построенный братьями Михаилом и Николаем Армянскими для купцов, «утюг» вместил общежитие для бедных студентов-армян, которые учились в Москве. «Армянский утюг» получается.

Справка      Один Армянский состоял членом Русского фотографического общества, другой – учредителем Общества любителей лыжного спорта.

Вот, братья армяне, такие дела. Но откуда бюджеты – всегда вопрос. Не для «Армянского радио».

Мы долгие годы называем его «Дом Этуша». Владимира Абрамовича. Он добровольцем ушел на фронт и там награжден орденом Красной звезды.

Его слова из «Кавказской пленницы»: «Студентка, комсомолка, спортсменка, и, наконец, она просто красавица!»

Владимир Абрамович Этуш. Звезда!

Проходя мимо «утюга», часто вспоминаю, как в конце 80-х я возвращался из военных лагерей, из-под Борисоглебска.

Знающие утверждали, что страшнее, хуже, нелепее сборов – «от» Московского инженерно-строительного института – не было. Чуть позже мой друг рассказал о еще более адских – в МАТИ (Авиационно-технологический институт). Приходится верить.

Съедобную еду нам не подвезли, лавка с сухарями и лимонадом не работала, морозы по ночам в конце августа, как в суровом феврале, а спальня – палатка плюс издевательски дурные офицеры, муштра, вороватые сокурсники. Одним словом, голод, холод и вечный недосып.

Возвращаясь домой, расчувствовавшись на Ярославском вокзале, я целовал асфальт!

С вокзала домой мы возвращались вместе с товарищем. В животе напоминали о себе беляши с индейкой борисоглебского производства, съеденные как вкуснейший деликатес. Карманы забиты американскими сигаретами, купленными там же. Антураж прибытия в Москву из вынужденной командировки.

Товарищ жил в «утюге», я в двух шагах от него.

Раннее утро, мы стоим на улице тогда еще Щусева, молча курим «Мальборо». Докурив, бросаем бычки на дорогу, слезно обнимаемся и молча расходимся.

Гольдбурт и Хейфиц – новоиспеченные лейтенанты идут по домам с чувством выполненного армейского долга. Уставшие, внешне потрепанные, но непобедимые.

Как и обещал, еще раз о Таджикистане.

Консульский отдел в Скатертном переулке, 19 ежедневно окружен такой толпой, что не увидеть и не перепугаться практически невозможно. Море таджиков у Никитских ворот, и все они не в оранжевых безрукавках! Как тут не струхнуть.

— Эта-а… Где тут пасольства Ажикистан, а?

— Консульство Таджикистана, наверное?

— Ажикистана…

— Посольство – на Гранатном. Это вам в обратную сторону. А консульство вон туда.

Чуть ли не каждую неделю я работаю указателем для вновь прибывших.

Однажды помогающий мне время от времени на даче таджик попросил об одолжении:

– Эта-а… Михалыч (это он про меня)! Ты в Москве живешь?

– В Москве.

– Эта-а… Ты (не мог бы) сходит(ь) в посольство Ажикистана, а?

– Куда? Зачем?

– Эта-а… Сходи, пожалста. Спроси у них, почему мой брат… Джамал они не пускают…

Действительно, ведь я живу (как Фуркат узнал?) около посольства, а заодно и около консульства Таджикистана и могу без проблем прийти туда и спросить с порога: «Скажите, господа таджикские дипломаты, почему вы не пускаете в Россию брата Фурката – Джамала?»

Они конечно же дадут мне исчерпывающий ответ. После которого Джамалу (его фамилии, как вы понимаете, я знать не знаю!) не потребуется даже идти в посольство России в Душанбе, а нужно будет тут же бежать на вокзал за билетами в Москву, навстречу с братом.

– Как ты себе это представляешь? – Ну как… Придешь, спросишь, а?

Отказал я таджику.

Подозреваю, что в Скатертном переулке половина граждан стоит в очереди в надежде получить ответ на схожий вопрос.

ШЕСТНАДЦАТАЯ ПЕРЕМЕНА БЛЮД

(Зачем Москве Блок и самый маленький Алейхем с его русским золотом. Площадь Никулина и надуманная тайна топинамбура. Где встретились Герцен с «Грибоедовым» и «гражданка в белых носочках»)

ХУМУС

Адрес: Москва, площадь Александра Блока.

Нет такой?

А я говорю, что есть!

Спиридоновка, 6 – здесь петербургский поэт в январе 1904 года прожил две недели после своей свадьбы, с молодой женой Любовью Менделеевой-Блок – дочерью великого химика.

Всего две недели!

В 1993 году во дворе, выходящем на перекресток Спиридоновки и Гранатного переулка, установлен памятник поэту.

Лавочки, деревца…

В родном для Блока Питере памятника ему, считай, что нет. Та-ак, маленькая фигурка возле университета. Худой, как после голодовки, поэт «в один метр».

Выглядит жутковато.

Москва отличилась – у нас Блок здоровый во всех отношениях.

Утро в Москве

Упоительно встать в ранний час,

Легкий след на песке увидать.

Упоительно вспомнить тебя,

Что со мною ты, прелесть моя.

Я люблю тебя, панна моя,

Беззаботная юность моя,

И прозрачная нежность Кремля

В это утро – как прелесть твоя.

Александр Блок

Собственно, с поэзией всё. О Москве великий стихотворец не написал больше ни строчки.

Полагается ли площадь такому, извините, горе-москвичу, судите сами. Почему нет?

Замечу, что первая книга стихов – «Стихи о Прекрасной Даме» – увидела свет в 1902 году как раз в московском издательстве «Гриф».

По всем архитектурным и градообразующим принципам, пересечение дорог с широкой пересекающейся частью – площадь. Городская площадь.

На площади, кроме памятника Блоку, имеется упомянутый ранее Гранатный двор с остатками сооружений XIV века, особняк посольства ЮАР, плюс выходящий острым углом знаменитый «Дом-утюг». За спиной поэта – дом № 8, в котором жили знаменитые артисты Анатолий Папанов и Евгений Моргунов.

Настоящая площадь! И пусть она будет имени Александра Блока. Договорились? Нет?!

Спиной к Блоку, в ста пятидесяти метрах от него, на пересечении Большой и Малой Бронных – памятник Шолом-Алейхему. Он установлен в 2001 году. Этот перекресток впору назвать именем еврейского писателя? Сейчас разберемся…

Что касается памятника, то спасибо, что он есть. Да! В остальном же размерами он похож на бронзовую фигурку для удерживания бумаг. Кто постарше, должны помнить Дон Кихота – всего в черном, на письменном столе у интеллигенции.

Монумент высится на четыре с половиной метра, из которых лишь пятую часть занимает непосредственно фигура писателя. Хоть телескоп внизу ставь – рассматривать детали. На постаменте изображены герои его произведений (Тевье-молочник, мальчик Мотл), семисвечник, тексты на двух языках – на иврите и на идише.

Считаете, что хасидская синагога на Большой Бронной определила место памятнику? Резонно. Но главный аргумент – Театр на Малой Бронной, он же бывший ГОСЕТ (Государственный Еврейский театр). На его сцене были поставлены пьесы еврейского писателя. Это ясно.

«Скрипач на крыше». Слова Шолом-Алейхема, изображение Марка Шагала.

Последний спектакль в ГОСЕТе прошел 16 ноября 1949 года. Борьба с космополитизмом, убийство главного режиссера театра Соломона Михоэлса, дело Еврейского антифашистского комитета (комитет располагался в здании на Пречистенке, 10), и, как результат, – «Театр закрыт по причине непосещаемости». А был же Государственным!

Справка      По настойчивому совету мэра Лужкова значительную часть денег на памятник выделило «Русское золото» – компания, в те времена звенящая своими кошельками. Возможно, размеры были урезаны именно из-за отсутствия стопроцентного финансирования.

Спасибо русскому золоту и на этом.

Странно, что не в достаточной степени участвовало еврейское…

«Если бы богатые могли нанимать нищих умирать за них, – нищие хорошо бы зарабатывали».

Слова писателя, который еще и такие слова произнес:

«Евреи – умные люди, но им не хватает ума, чтобы скрыть свои мысли».

К вам такая постановка вопроса не относится? Ко мне – очень.

Шолом-Алейхем (в переводе с идиша – «Мир вам») – Шолом Нохумович Рабинович. Соломон Наумович Рабинович – в Москве никогда не жил…

Шолом-Алейхема и Александра Блока соединяет тропинка. Она, пожалуй, единственный путь, позволяющий добраться пешком до Пушкинской площади, следуя от Гранатного или от зоопарка, от Баррикадной.

Сто пятьдесят метров узкой дорожки вдоль старых домов, чудом сохранившихся кирпичных гаражей, школы.

Две несуществующие площади…

Если представить себе, что они появятся на карте Москвы, то я бы им все-таки присвоил имена не поэтов-писателей, а великих артистов. (Как тут не запутаться в великих, знаменитых, признанных, непревзойденных!)

Мое решение – площадь Анатолия Дмитриевича Папанова и площадь Юрия Владимировича Никулина.

Никулин… Шолом-Алейхем смотрит на дом, где жил великий человек. Великий! Зачем же ограничиваться профессиональными – артист, клоун, директор цирка.

О том, что всеми обожаемый Юрий Никулин живет в доме № 2 по Большой Бронной, я узнал по его автомобилю. Белый «мерседес» стоял на улице и радовал глаз, как ни странно, не вызывая зависти прохожих.

Позже я узнал, что на 75-летний юбилей Никулина начальник московского ГАИ прислал регистрационный номер «НИКУЛИН». Единственный – по сей день! – случай, когда на номере отсутствуют цифры и буквы.

Справка      В годы Великой Отечественной Юрий Владимирович служил в звании старшего сержанта 115-го зенитно-артиллерийского полка и был награжден медалями «За отвагу», «За оборону Ленинграда» и «За победу над Германией». Герой!

Вы спросите, можно ли, ограничившись одним выдающимся жильцом из целой компании корифеев, называть 16-этажный дом «никулинским». Ведь в нем жили грандиозно-народные – артист Ростислав Плятт, пианист Святослав Рихтер, режиссер Валентин Плучек. Правда ваша, господа-товарищи, это так.

Но!

Никулин – абсолютно народный (хоть с большой, хоть с маленькой буквы), на века!

«Разгневанный папаша отчитывает дочку:

– Замуж за артиста?! И думать не позволю!

И все же пошел с ней в театр – посмотреть, кого она выбрала.

– Можешь выходить за него. Он не артист!»

Анекдоты Никулина Ю.В. из книги «Разговоры с Раневской» (Глеб Скороходов, 2004)

Анекдот не про Никулина. Про большинство остальных так называемых артистов.

Взор еврейского классика падает еще и на кафе «Аист».  В 1980-х в нем перекусывали обычные граждане и заседали бандитствующие персонажи. Какие тут, к черту, нынешние «знаменитые» рестораторы…

Скульптурная композиция «Птицы, детей приносящие» радует глаз, как и раньше. Только вот со временем кафе перестало быть доступным для обычного люда.

Встречающая на дверях гражданка смотрит на тебя, сканируя глазами, как охрана секретного аэропорта.

Жующая публика местного разлива мажорно-помпезна, в сочетании девушек вольных профессий с мужчинами из южных республик и банковских сфер.

Первые с невидимыми, но вполне ощутимыми табличками «For sale», «Very expensive», «Please, take somewhere» (в значении «Help!» или «SOS!»). Некоторые, с собачками мелких пород, из разряда «рублевских сторожевых», делают отрешенный вид – «Продано». Эти мамзели повсюду на Малой Бронной и в окрестностях.

Кальяно-японская пища, открытая веранда с антуражем псевдоюжного берега Франции, проходя мимо которой чувствуешь недостижимую атмосферу достатка, стабильности и беззаботности. Витрина модных новинок, резиновых улыбок и пластмассового смеха.

Окружающие «Аист» заведения не менее пафосны по прикиду, но куда менее вызывающие по публике.

– У вас холодно-горячий олень, – тот, который с пшеничной крупой и черноплодной рябиной, – сегодня мягенький?

– А равиоли со сметаной, сердцем ягненка и печеным картофелем… он правда с сердцем или так, для красного словца?

– Вы мне советуете палтус с черным рисом и соусом из водорослей и фейхоа? А зачем мне водоросли? Я люблю чистое море…

(Примечание. Блюда и их названия реальные.)

Особенно нелепо выглядят бодрые нувориши в лакированных туфлях, курящие в двух сантиметрах от «рая с аистами», отойдя «на минутку» от своих партнеров и прелестниц, в окружении мощных шоферов их глубоко-черных лимузинов.

Унылый девиз для завистников: «Сделай несколько шагов навстречу… реальности!»

Впрочем, кому-то и такое нравится. Такое!

***

– Что это? – спрашивает одессит продавца белой жидкости в трехлитровой банке на знаменитом Привозе.

Тот молчит.

– Сметана?

– …

– Молоко?

– …

– Может, простокваша?

– …

– Ну что же это все-таки?

– Такое!

***

Эмоция № 34. Меню из «Аиста». Цитаты.

Из закусок я обратил внимание на блюдо с одиноким названием – «Топинамбур» за 650 рублей.

Справка      Отсутствуют какие-либо подробности о весе предлагаемой «земляной груши» и о способе ее приготовления. Калорийность, милые дамы, в два раза выше картошки, а в пищу она ранее годилась разве что скоту.

«Дамочка, а он какой – этот топинамбур: жареный, пареный, сырой, фаршированный? Если фаршированный, то чем?.. Нет, мне как всегда пустой».

Особо заинтересовало меня блюдо на закуску «Это не болоньез» за 700 рэ. Никаких подробностей. Тайна осталась для меня тайной. Пусть ее разрешают самые любознательные.

«Крем-суп из корня сельдерея с яйцом на пару и сезонным трюфелем» показался мне вегетарианским.

Что в этом супе на парУ или на пАру, я не понял.

С сельдереем все ясно – три копейки два кило. Яйцо вроде куриное, а то бы написали его исключительные качества.

Только вот сезонность трюфелей нарушает стройность рецепта, остающегося загадкой размером в 950 российских рублей.

Не знаю, как быть, если прижмет и захочется этого супца, например, в апреле, а сезонных трюфелей как раз нет. Я интересовался. Сезон черных трюфелей заканчивается в феврале.

Всё, швах, нету в апреле сезонных грибочков. Прям голодным придется покинуть заведение. Без любимого супчика. Или замену какую найти, а?

Может быть, щи суточные, а? Есть у вас такие?

«Пельмени с мраморной говядиной и укропом».

Вот как, скажите, сочетается мраморная (!) говядина с банальным укропом, который никак не может быть ни мраморным, не золотым! Мезальянс какой-то.

Меня всегда поражает детальность предлагаемых блюд. Это ж до какого фуфла (да!) дошли ресторанные владельцы, если стали рассказывать посетителям про такие тонкости.

Укроп, ресторатор?! Елки, ну надо же, сообщили мне про чуть ли не самую дорогую огородную культуру, да? Или это обычный, подмосковный, с бабкиного огорода? А какой?

Только что меня фактически убили сомнительным топинамбуром – как приговор, как вердикт, как угроза, – и следом такая детализация. Тогда уж добавляйте к топинамбуру: соль, вода, перец, лавровый лист, тесто, кастрюля, конфорка, кипяток, половник. А как по-другому?

Никакой рекламы, поверьте. Ну и впрямь, не возвращаться же к сосискам с зеленым горошком из времен советских биточков и тефтелей (с ударением на первое «е» или все-таки на второе?) в кафе с птичьим названием.

В двух шагах от новомодного общепита, на Большой Бронной, находится тот самый ресторан «Грибоедов», откуда председатель МАССОЛИТа Михаил Александрович Берлиоз и поэт Ваня  Бездомный вышли, направляясь к Патриаршим. На встречу с «князем тьмы». (Без «Мастера и Маргариты» не обойтись!)

Справка      МАССОЛИТ – выдуманная Булгаковым писательская организация, прообраз Союз писателей и Московской ассоциации пролетарских писателей.

Вариант расшифровки – Мастерская социалистической литературы.

В «Грибоедове» Коровьев и Бегемот провели незабываемый вечер. Вечер, который запомнился всем москвичам.

Да, ярко он горел – «кремовый дом с колоннами»!

Как же начиналась встреча парочки с литературно-гастрономическим заведением…

«Гражданка в белых носочках» категорически отказывалась пропускать друзей внутрь, усомнившись в их писательской принадлежности.

– Чтобы убедиться в том, что Достоевский – писатель, неужели же нужно спрашивать у него удостоверение? Да возьмите вы любых пять страниц из любого его романа, и без всякого удостоверения вы убедитесь, что имеете дело с писателем. Да я полагаю, что у него и удостоверения-то никакого не было!

…Вовсе не удостоверением определяется писатель, а тем, что он пишет! Почем вы знаете, какие замыслы роятся у меня в голове?

«Гражданка в белых носочках» – почти как в «Аисте». Пусть на цвет ее носочков я внимания не обратил.

Представившись Панаевым и Скабичевским, Коровьев и Бегемот прошли в помещение. Посетители потчевались изысканными балычками, филейчиками из рябчиков. Ну а чем закончилось сие посещение, мы с вами знаем.

Что же это за здание такое – «кремовый дом с колоннами»?

Большая Бронная, 16, или Тверской, 25, – кому как нравится. Понятно, что вид на усадьбу лучше с бульвара – слов нет. Усадьба тайного советника обер-прокурора Святейшего Синода А.А. Яковлева.

Здесь родился Александр Иванович Герцен.

Справка      Известный писатель, критик, философ Герцен приходился сыном помещику И.А. Яковлеву – брату владельца пышной усадьбы и семнадцатилетней немки Генриетты-Вильгельмины-Луизы Гааг. Внебрачным сыном.

Недаром считается, что большие таланты рождаются от парадоксальных браков. В копилку не совсем нужных знаний, господа.

К слову, Иван Алексеевич Яковлев – отставной капитан лейб-гвардии Измайловского полка, – в 1812 году он близко познакомился с Наполеоном, который разрешил ему покинуть горящую Москву. Без разрешения из столицы было не выйти.

Представляете себе такую встречу?!

Дело было 2 сентября. Герцен родился в том же году, 25 марта. 45-летний Иван Алексеевич и фамилию придумал незарегистрированному ребеночку – «сын сердца».

Современным прообразом ресторана «Грибоедов» был и есть ресторан Дома литераторов на Большой Никитской, 53. Судя по антуражу, по меню, по одежде немолодых официанток. Да и по публике, конечно.

Здесь и скидка полагается для тех, кто имеет членский билет. Существенная скидка, в тридцать процентов. Без престижного билета в ресторан вас и не пустят. Замкнутый круг, тупик для «не членов».

В Доме литераторов вас накормят едой, похожей на «булгаковскую» – из «Грибоедова». По ценам гламурного «Аиста». Или дороже.

«…и сладкая жуть подкатывает к сердцу, когда думаешь о том, что в этом доме сейчас поспевает будущий автор «Дон Кихота», или «Фауста», или, черт меня побери, «Мертвых душ»!»

(Коровьев, «Мастер и Маргарита», глава 28)

Публика Домлита знакома друг с другом. Но удивляются, увидев приятеля. Такое впечатление, что они смущаются, видя коллегу: значит, есть на что поесть ресторанной еды; значит, денежки водятся.

Если раньше поляна накрывалась по получению гонорара или после хорошо оплаченной халтуры, то сейчас творческая интеллигенция не понимает, кто оплачивает «филейчиков»:

– Скажите, как сегодня говяжьи щечки, свежие?

– Прекрасные щечки сегодня. Но кролик под брусничным соусом со сладкой репой мягче, тоньше аромат. Очень советую.

– Пожалуй, сегодня я увлекусь ягненком по старинному рецепту ЦДЛ за 2300 рублей. У меня авторские поступления за мемуары, знаете ли.

– Поздравляю, – неискренне реагирует коллега с членским билетом.

Справка      В меню ресторана Центрального Дома литераторов имени А.А. Фадеева за 5 ноября 1991 года обнаруживаю обескураживающие цены. Если вспомнить, что средняя ноябрьская зарплата того времени была 827 рублей, то странность восприятия пропадает, но вопросы остаются.

Борщ «Московский» за 2,28 и суп-лапша с курицей за 1,47 более чем доступны. Столь же недороги бефстроганов с гарниром за 6,26, антрекот 5,61 и ромштекс за 5 рублей 29 копеек.

Привлекательно выглядит карп, запеченный в сметанном соусе за 5,80 и жареная форель за 10,95. Нестрашен пункт с зернистой икрой за 18,65. Не слишком дорог и отварной язык с хреном за 7,11, и соленая чавыча с маслом за 9,47.

И тут, как снег на голову, обнаруживаем эскалоп из телятины и телятину жареную. Каждая телячья порция тогда стоила аж 50 рублей с копейками! Спрашивается, откуда такая несусветная цена. Оказывается, мясо покупалось на рынке, а всё «с базара» в 90-е было чрезвычайно дорогим. Вопрос: почему посетитель должен брезговать вкуснейшей котлетой по-киевски за 5,10 или цыпленком табака за 7,81 в угоду базарной телятине за полсотни? Не знаю!

Да, кстати, чай с сахаром в ресторане ЦДЛ можно было выпить за 26 копеек, кофе по-восточному за 40, а мороженое с вареньем продавалось за один рубль и одну копейку.

Есть в меню традиционные пельмени. И жареные, и отварные. Только вот насколько они традиционны, не уверен. Несколько раз перепроверяю цену. 20 рублей 85 копеек! Непонятно, чем фаршированы пельмешки. Судя по всему, той самой дорогущей телятиной.

Такая вот литературно-кулинарная неразбериха.

Так и живут гурманы, почти-писатели, а также те, кому в «Грибоедов» перед приходом беса или черта следовало бы зайти…

СЕМНАДЦАТАЯ ПЕРЕМЕНА БЛЮД

(«Прага» Тарарыкина, и как пьют «по периметру». «Главное в водке – утро!», и у кого лечился Шаляпин. Любовь Саввы Морозова и кто такой «Человек-феномен». Кто убил «Чайку» и кого это навело на гениальную мысль)

КОКТЕЙЛИ

Экскурсии по Старой Москве – неравнодушные, авторские, по «Моей Москве» – совсем не ресторанный путеводитель, построены все-таки как меню. Форма. Отсюда и особое внимание к еде, как к составляющей экскурсионного повествования. Уж не обессудьте.

Тема общепита не может быть полностью раскрыта, если не вернуться на Арбат, где незаслуженно забыты два одиозных объекта.

В конце XIX века в здании по адресу Арбат, 2 вместо обычной забегаловки тире трактира открывается пышный ресторан «Прага».

Новый хозяин, купец с торжественной фамилией Тарарыкин выиграл ресторан на бильярде.

Богатое убранство в сочетании с прекрасными, как сейчас принято говорить, PR-ходами, лучшим из которых, безусловно, следует признать надпись на оригинальной посуде – «Привет от Тарарыкина!».

Антураж и кухня привлекали господ знатных, не в пример прежним посетителям – извозчикам.

Приложил свою гениальную руку и знаменитый московский архитектор Лев Кекушев. Летняя веранда, зимний сад, уникальная лепнина, множество залов – для уюта, чтоб никто не мешал деловым, влюбленным и круто гуляющим. Ресторанно-дизайнерское ноу-хау Льва Николаевича – специально по заказу Тарарыкина.

Официанты «Праги» зарплаты не получали. Только чаевые.

Все халдеи – выходцы из Ярославской губернии. Причина территориального выбора обслуги – загадка. Кстати, чаевыми они были вынуждены делиться с хозяином. Из чего следует: либо Тарарыкин жмот, либо чаевых было столько, что не жалко и хозяина отблагодарить за трудоустройство.

Последний владелец современной «Праги» всячески поддерживал интерес к своему ресторану. А вот поддержка мэра Москвы как раз помогла лишь временно. Прежнее и главное богатство ресторатора – «Черкизон» – увело бизнесмена настолько далеко за кордон, что его турецкий «Мардан Палас» с 67-ю уголовными делами, похоже, только усугубляет плачевную ситуацию.

Ни ему, ни новым покупателям вернуть былую славу «Праге» в ближайшее время, наверное, не удастся.

Здание частично живо: «Кулинария» функционирует, на углу работает банк, недавно проделали окна под шаурму и разно‑ образные пельмени. А ресторанное пространство пустует.

Справка      Узнал, что Антон Павлович Чехов отмечал в «Праге» премьеру «Чайки», а Лев Николаевич Толстой устроил здесь публичные чтения «Воскресения».

О Никасе Софронове ни слова…

Проспект Калинина (Новый Арбат), 21. Ресторан «Арбат».

Угол с Садовым кольцом – самый большой ресторан в Европе конца 1960-х. Помещение на тысячу мест. Прям кулинарный стадион.

В 1967 году ресторан «Арбат» был занесен в Книгу рекордов Гиннесса. Советский ресторан – в ирландском пивном бестселлере!

В 1982-м «Арбат» получает премию как «Лучший ресторан в Европе по проведению банкетов на высшем уровне». Представляете – по всей Европе банкетов лучше, чем на проспекте Калинина, не устраивали. Какие регалии! Гордимся, верим, надеемся! О чем это я?..

На крыше крутился и сверкал глобус, установленный как реклама «Аэрофлота». Привлекательно, креативно, наглядно. Место встреч, как «в ГУМе у фонтана», как на Пушкинской у памятника. Надежно – не ошибешься.

– Встречаемся под глобусом.

– Хорошо!

Слушайте, как мы раньше встречались, а? Не понимаю. Без мобильных устройств умудрялись не опаздывать, находить друг друга, договорившись о месте и времени. Чудо!

Мне недавно подарили пейджер. Своевременно, говорите? Да, очень. Прям как раз. Удобно, компактно, элегантно.

Такого у меня нет. В коллекции старых гаджетов, разумеется. А вы что подумали? (тут должен быть смайлик)

Вы паникуете, когда рядом с вами нет мобильника: забыли дома, потеряли, его украли. «Где ты, родной?!»

В нем вся жизнь. Лишь до некоторой степени он – обычный телефон.

Номофобия меж тем – хроническое заболевание. Им заболело все человечество.

Вот раньше:

– Таня дома?.. А когда она будет?.. Передайте, что звонил Роберт.

Какой Роберт и с кем он разговаривал в поисках Тани? Почему сразу не звонил своей Тане? У нее что, нет своего телефона? Не может быть!

– А Таня еще не пришла?

Сегодня такой разговор почти невозможен. Он не нужен. За всё в ответе гудок или его отсутствие.

Ресторан «Арбат». 1980-е.

Старшие товарищи, из числа «под 30 и старше», рассказали нам, юнцам, что однажды их многочисленная компания (гуляки и фраера те еще!) поставила себе задачу – пить до тех пор, пока бутылки и стаканы из-под спиртного не займут весь периметр одного из залов ресторана. Маловыполнимая задача. Точнее, просто нереальная.

Трудно даже представить, как долго им пришлось безостановочно пить!

«Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?» – танцевальное издевательство великого Синди Поллака с Джейн Фонда в главной роли. Очень похоже! Только у американцев все танцуют и делают это без какого-либо удовольствия, ради денег, в «Арбате» шло упорное соревнование со своей печенью. Выдержит ли организм и кошелек такой напор алкоголя…

Компания менялась: кто-то исчезал и снова возвращался, кто-то приходил на смену, кому-то помощь не требовалась вовсе, а кому-то пришлось помогать по медицинским показаниям. Но цель была достигнута.

На всё про всё ушло трое суток. О количестве выпитого и о потраченных средствах информации не имею. Но свидетелей уйма. Говорят, приходили зеваки-зрители, следили за ходом соревнования, убеждались в честности участников, как могли – помогали.

В 1981-м мы решили повторить рекорд. Не столь масштабно – выбрали целью круглый стол в кафе «Лада» на Комсомольском проспекте, 21.

В «Ладе» тогда работали тетя и дядя нашего одноклассника. Родственные связи позволяли нам покупать напитки со скидкой или по себестоимости, а бывало, что получали их задаром или приносили с собой.

К слову о дяде, он был тот еще выдумщик.

Он придумывал изощренные способы общения с посетителями. Например, однажды он, обслуживая иностранца, обнаружил, что тот не понимает ни слова по-русски, и решил добавить в счет еще один пункт, с которым гость столицы безропотно согласился – «И менЕ – 3 рубля».

Чаевые написал от руки отдельной строкой.

Ничего, что весь заказ был на 2 рубля 70 копеек…

Задание на установление местного рекорда было такое: пить до тех пор, пока весь стол не будет заставлен емкостями «из-под». Стаканы, фужеры, бокалы, рюмки.

Уборщиц мы попросили не убирать посуду.

Главными действующими лицами алкогольного аншлага были «чистые» напитки и коктейли.

Вспоминаю о коктейльных радостях моего детства…

А) «Скрудрайвер» (1 руб. 20 коп.) «Отвертка» – водка с апельсиновым соком и со льдом.

Самый дешевый коктейль, он, считалось, спасает от жажды и стремительно бьет по шарам.

Б) «Шампань коблер» (1 руб. 67 коп.) Состав: ликер, коньяк, сок, лед и, разумеется, шампанское.

«Дамский коктейль»; красиво украшен – хоть не пей.

В) «Международный» (1 руб. 47 коп.) Ингредиенты: водка, ликер «Южный», сок, лед.

Ликер продавался повсюду и из-за сахарной приторности и немалой цены популярностью не пользовался, но коктейль из него получался весьма достойный.

Г) «Кровавая Мэри». Томатный сок и водка плюс сок лимонный.

Справка      Мало кто знает, что при изготовлении коктейля сначала наливается водка и только потом томатный сок – по ножу или ложке и обязательно по краю стакана; таким образом достигается идеальная граница между напитками.

Как аперитив прекрасен с добавлением соуса «табаско»; лимонный сок поверху – для эстетов.

В соревновательной вакханалии не обошлось без шампанского, водки и сухого вина. Куча-мала!

Лишь на первый взгляд решение задачки для десятиклассников казалось несложным. Компания справилась только к утру.

Помню, как в пять часов я ловил такси на пустынном проспекте. Ничего и никого, кроме себя, неуверенного стоящего напротив «Лады», память не оставила.

Проснувшись, голова у меня не болела. Это точно.

Вот какая была в Москве экология!

Говорил и продолжаю говорить: «Главное в водке – утро!»

Если уж я вспомнил про коктейли моего детства, то правильно будет взглянуть на меню самого известного, пожалуй, бара гостиницы «Интурист». Тверская, 3. (На месте «Интуриста» нынче красуется «Риц-Карлтон».)

Меню у меня в руках – настоящее, изящное, из 1970-х. То есть чуть постарше. С переводом на английский, французский и… финский.

Проверим себя на знание и содержимое коктейлей и их стоимостей в знаменитом столичном баре.

«Восторг». Ингредиенты: коньяк, ликер, сок лимонный, лимонная цедра, вишня.

Какой ликер, сколько коньяка и остального добра – неизвестно. Можно быть уверенным только в том, что вишенка была одна. За 80 копеек.

«Вулкан» – ликер, шампанское.

Теперь такой незатейливый шедевр называется «Беллини». Нет, тот попроще. В нем есть еще какие-то составляющие. Цена – 90 копеек.

«Манхэттен». Виски, вермут, вишня, ангостура.

Все знают, что такое ангостура? Нет?! Как вы жили без таких знаний! Приготовленный в одноименном венесуэльском городе в начале XIX века, 45-градусный продукт вписан в меню центрального советского заведения, представляете!

Собственно, и название такое… не времен «холодной войны». Купить фужер американского острова можно было за один рубль.

«Старомодный». Прекрасное название коктейля, в состав которого входит только виски. Остальное – лимон и минеральная вода.

Действительно, как-то несовременно. Зачем так было усложнять… Рубль его цена. Как и «Манхэттена».

Самым дорогим товаром бара «Интурист» был коктейль… «Интурист». Блюдо от шефа! В жидком «Интуристе» уютно расположились виски, ликер, сок лимонный, фрукты, вода минеральная. Удивляют только фрукты. Какие и сколько, неведомо.

А бутылка «Советского шампанского» здесь стоила пять рублей.

В одной папке, вместе с меню из «Интуриста» я обнаружил меню из ресторана «Пекин». Оно датировано 1982 годом.

Если мое повествование экскурсионно-кулинарное, то, уверен, будет интересно заглянуть в него.

В 1980-е годы состояние советских граждан росло из года в год. В 1982 году средняя зарплата составляла 184 рубля. В состав населения в 262 миллиона человек торжественно входили 12 с лишним миллионов узбеков, почти три миллиона таджиков, миллион восемьсот тысяч евреев, двести тысяч цыган, 14 тысяч чукчей.

Из благосостояния советских граждан: 92 телевизора, 32 фотоаппарата, 89 холодильников, 13 мотоциклов на 100 семей. Безработицы в СССР не было.

Теперь уже трудно представить, что в меню может отсутствовать больше 80 процентов блюд. Как же такое возможно? – взбеленится современник и будет прав. Нет – не пишите!

Практически нечем было полакомиться в сентябре 1982 года.

На первой странице читаю объявление: «Наш ресторан предлагает вашему вниманию музыкальную программу в 4-х отделениях в исполнении эстрадного оркестра». Еды немного, зато в достатке музыкальных отделений! Так и встают перед глазами танцы и песни в ресторане, где кутили герои «Мимино». Только вот действие киношедевра Данелии происходило в ресторане гостиницы «Россия», на месте которой тревожно восхищает парк «Зарядье».

Чем же все-таки удалось полакомиться посетителям шикарного китайского ресторана на площади Маяковского…

Треска ароматическая за 42 копейки, ассорти «Дружба» за 4,17, лангусты под майонезом за 1,86, ароматические яйца за 78 копеек. Это из закусок.

Про лангустов не знаю, а яйца ароматические видел. Крайне неаппетитно они тогда смотрелись. Прозрачные с черным желтком, по-моему. Фу!

Из горячего: колобок свиной с трепангами и ростками бамбука за 1,44, судак фри за 82 копейки, жареная свинина с красным перцем за 1,01, вырезка жареная с сычуанской капустой за 1,81, пельмени по-сахалински за 1,87 и рис отварной за восемь копеек. Всё! Маловато будет.

Меж тем в меню прописаны кулинарные изыски с вычурными названиями, которыми бы я и сейчас полакомился:

«Жаркое сы-бао»

«Вырезка жареная с грибами «сянгу», ростками бамбука и цветами «хуан-хуа»

«Корейка жареная по Гунбао»

«Плавники акулы в коричневом соусе»

«Трепанг жареный с икрой креветки»

«Утиные яйца фри с чесноком и луком».

Блюда есть, но блюд как бы нет. В сентябре 1982 года.

Не сезон трепангов, что ли?

Записывайтесь на будущую дегустацию, товарищи!

ШЕРБЕТ

В 2015 году началось неожиданное мощение Первопрестольной. Ничего не предвещало тротуарной плитки. Все думали, что доживем со славным асфальтом и гравийными дорожками. Нет, не получилось. Нашествие гранитно-цементного ужаса неотвратимо поглощает столицу. Ка-ра-ул!

Начало было положено (во всех смыслах!) на Спиридоновке, на Малой и Большой Никитских. Признаться, сомнительная с точки зрения нужности акция получилась у новых градоварваров весьма успешно: плитка кое-как держится и даже визуально не раздражает. Какой-никакой орнамент, цветные плиточки – приятно смотреть под ноги. Чего не скажешь про остальную умощённую часть столицы. Образец всегда богаче конвейера.

Да, она уже начала рассыпаться, но как-то, знаете, «под старину». Как будто ей не десяток лет, а век.

По Спиридоновке (улица Алексея Толстого) с заходом на Патрики было принято гулять на ночь глядя. Вальяжные, импозантные пары – когда с собачкой, а чаще с палочкой, под ручку – восстанавливали события давно минувших дней. Какое приятствие-с!

Мода никуда не ушла, но эпоха величавых дам и элегантных мужчин безвозвратно ушла. Остались собачки с хозяевами, бодрые мамы и тайские девушки с колясками, периферийная молодежь с пивом и инородным настроением. Пусть хоть так!

Спиридоновка… Дом № 10 построен в 1905 году по заказу его величества императора для артистов Большого театра. Внешне не скажешь, никаких признаков балетных пачек и музыки Чайковского. Скромненько так.

Памятник архитектуры под номером 11 принадлежал доктору А.Ф. Беляеву.

Усадьба, построенная в 1904 году в стиле рациональный модерн (?), воплощена архитектором И.И. Бони.

Подданный Швейцарии, Иван Иванович Бони строил особняк как подражание особняку Рябушинского на Малой Никитской. Экий вы, Иван Иванович, плагиатор, а получилось прекрасно!

Думаю, врач, пациентами которого были и Шаляпин, и Собинов, остался доволен.

Ныне здесь посольство Перу.

Следующий за врачебно-перуанским домом – не менее шикарный особняк промышленника Р.И. Гесте. Дом № 13.

Теперь тут квартируется алжирское посольство.

Главное достопримечательное блюдо!

По Спиридоновке, 17 великий архитектор Федор Осипович Шехтель (он же Франц-Альберт – все-таки баварец) по заказу Саввы Морозова произвел на свет первую из своих значимых, масштабных работ. Особняк, названый лучшим в стиле неоготики.

Шестьсот чертежей – скрупулезная работа со всеми уголками огромного здания, с каждым элементом декора, включая картины, убранство, люстры, мебель. Сам Врубель был приглашен для оформления парадных интерьеров!

Новый особняк связали подземным ходом с хозяйственным флигелем, где находились подсобные службы. Оригинально!

Старообрядец Морозов, при всех своих огромных капиталах, не намеревался строить помпезное сооружение, если бы не его супруга Зинаида Григорьевна, ради который и было затеяно сие грандиозное строительство.

А дело было так…

В 1888 году Савва Тимофеевич, едва увидев жену своего двоюродного племянника – девушку Зину, понял, что она его неизбежная судьба.

Дядя тут же влюбился в 18-летнюю девушку. Савве было 26…

Свадьба понаделала шуму. Отбивающий у своего племянника жену дядька – ну куда это годится!

Молодожены вселились в новый особняк в 1897 году. «Особняк Морозовой» – так теперь величают дом-красавец.

Продолжение истории любовей Саввы Морозова. Она того заслуживает. В 1898 году Морозов – покровитель Московского Художественного театра – влюбляется в актрису Марию Андрееву.

Как говорил мне умудренный опытом товарищ: «Саша, никогда не влюбляйся в актрис». Имелся в виду, конечно, официальный брак, как я понимаю.

Какой там Саша – сам Савва Морозов никого не слушал и втюрился в Андрееву, как полоумный.

Гражданку Андрееву меж тем в большевистских кругах звали «Товарищ – феномен» (считается, что кличку придумал ей сам Ленин), и специализировалась она на раскрутке богатых. На деньги, разумеется. Она – красивая, Морозов – богатый, уравнение сходится.

Самоубийство Саввы Тимофеевича Морозова – загадка. Но, узнав про купленную им страховку в сто тысяч «на предъявителя», и не Жюль Мегрэ поймет, что случившееся не… случайность, не какой-то нервный срыв вельможи, а каверза, устроенная актрисой МХТ. Кому достались морозовские деньжищи, мы вместе с французским комиссаром понимаем!

Замечу, что до трагического события с Морозовым «Товарищ – феномен» уже укатывала (укладывала?) Максима Горького. Правда, что касается денег, «буревестник революции» такого интереса, как Савва Тимофеевич, для нее и большевистского окружения не представлял.

Морозов говорил про Горького: «Экий омерзительный человек! Зачем он представлялся босяком, когда все вокруг хорошо знают, что его дед – богатый купец второй гильдии и оставил семье большое наследство?» Он знал о связи Андреевой с писателем.

Да простят меня историки: можно ли считать Горького косвенно виновным в «самоубийстве» миллионера? (Ничего личного, Алексей Максимович!)

Справка      Сарказм не знает границ! И все-таки… С каким упорством с 1918 по 1933 год Максим Горький пять раз номинировался на Нобелевскую премию! Пять раз не получилась. Уж не потому ли, что…

В 1909 году Зинаида Григорьевна особняк продала Михаилу Рябушинскому – брату Степана Рябушинского, чей многократно упомянутый особняк-шедевр радует глаз на Малой Никитской, 6.

Как раз на Малой Никитской, напоминаю, предавался поэтико-писательским творчеством Алексей Максимович Пешков. Которого тогда и поныне мы знаем под псевдонимом Максим Горький. Андреевский ухажер.

В 1917 году особняк национализировали, а позже передали в ведение Наркомата иностранных дел. С 1938 года он становится Домом приемов Министерства иностранных дел.

Не могу молчать!

Спустя несколько лет супруга Саввы Морозова Зинаида Григорьевна рассказывала о незнакомце, исчезнувшем с места преступления (?).

А вот вам и ответ.

Леонид Борисович Красин. Именно его она боялась. Страх возмездия за ее подозрения в причастности к убийству мужа…

Красин заинтересовал меня еще и потому, что его именем названа улица, стартующая с внешней стороны Садового кольца и не входящая в мой экскурсионно-ностальгический цикл. «Человек-ледокол»? Я почти ничего про него не знаю, как же так!

Иные «добрые дела» коммуниста, специалиста по взрывным устройствам, участника знаменитой Тифлисской экспроприации, бандитского налетчика, наркома путей сообщения, «человека-ледокола» – пусть останутся в ведении «красных» архивариусов.

Милая улица со столь же милой старинной пельменной, о которой я вспоминал, рассказывая про советский общепит. В пельменную частенько наведывался Иосиф Бродский. (Поэту с первого раза удалось получить Нобелевку!)

Улица Красина, выходящая на знаменитую Тишинку, ранее имела ярко выраженное название, предметную характеристику местной слободы.

Барабанная дробь!.. Староживодёрный переулок!!

Без комментариев.

Заработанные на «Особняке Морозовой» средства Федор Шехтель потратил на строительство маленького замка в Ермолаевском переулке, 28.

Английский стиль в Москве, господа, это всё Шехтель – московский модерн.

Ныне посольство Уругвая.

БУБЛИКИ

«Спиридоновка, 14» – адрес генерального консульства Греции.

В прошлом доходный дом стиля ренессанс, он украшен скульптурной композицией – лев, побеждающий дракона. С победой вас, уважаемый царь!

На углу Спиридоновки и Спиридоньевского переулка (дом № 24/1) высится жилой дом в стиле конструктивизма. Уникальное строение треста «Теплобетон» было построено в 1934 году.

Новый материал по тем временам.

Читаю: «Теплобетон. Звукоизолирующие и теплоизоляционные качества такого материала в несколько раз выше, чем у обычного бетона». Победа строительных исследователей. Среди прочего мне удалось обнаружить, что теплобетон – это «экологически чистый» материал, состоит из воды, бетона и пенополистирола».

– Что тут непонятного, Саша? Вода, бетон и вот это, что-то невыговариваемое, – они все экологичны. Честное слово, тут так написано! – Не верю!

Поднимаем голову и видим барельеф с фигурами и надписью: «Техника, искусство, наука». С девизом полностью согласен. А вот граждане, олицетворяющие каждое из трех слов девиза, слишком конструктивны… Не музы ни разу.

Поворачиваем в Спиридоньевский переулок и видим красное здание 1904 года рождения. Отель «четыре звезды». История сооружения мне кажется весьма… забавной.

Появлением гостиницы мы обязаны вдове шотландского капиталиста Джейн Мак-Гилл. Она называлась – «Общежитие для американских и английских гувернанток св. Андрея». На самом деле владелицу цементного завода на Каланчевке и филантропку звали Евгения Ивановна.

Усилия русской шотландки были направлены на помощь соотечественникам, оказавшимся в России.

Кроме общежития для гувернанток, Евгения Ивановна построила «Дом бесплатных квартир Братолюбивого общества для вдов с сиротами на Госпитальной улице, 6. Англиканская церковь Святого Андрея Первозванного в Брюсовом переулке тоже ее рук дело.

Революция 1917-го превратила Дом святого Андрея в общежитие для преподавателей Московского университета. Позже – в гостиницу «Октябрь», в которой селилась партийная элита.

Теперь «Святой Андрей» получил название «Марко Поло» и набор звезд. А номер люкс в нем носит имя Джейн Мак-Гилл. Евгении Ивановны, по-нашему.

Дичь

«Дом Тарасова». Спиридоновка, 30/1.

Гавриил Тарасов заказывает проект у выдающегося архитектора Ивана Жолтовского. Тот возводит на углу Спиридоновки и Большого Патриаршего переулка то ли дом, то ли крепость.

Прототипом послужило палаццо Тьене XVI века в итальянском Виченце.

Целый комплекс домов!

Богатый армянский купец Гавриил Тарасов не дожил до завершения строительства.

Революция экспроприировала все значимые здания, а уж такое – с особенным удовольствием.

Первым «зашел» в «дом Тарасова» Верховный суд, позже посольство Польши, следом раскинул свои «объятия» в шикарных апартаментах академический Институт Африки.

Армянско-итальянский блеск остался сомнительным, на мой взгляд, потомкам.

Имя заказчика увековечено надписью внутри дома – «Gabrielus Tarassof fecit anno domini…» В переводе – «Габриэль Тарасов сделал лета Господня…».

Спиридоновка, 25/20 – дом, где снимался вход в ресторан сериала «Кухня».

– Опять кухня? Бесконечная кухня.

Глава начинается с ресторанов и заканчивается телевизионной, но – кухней. Никуда не денешься от «Хлеба и зрелищ!».

Не нами придумано, не нами должно быть забыто… Схема работает: «Увидел – удивился – вкусно поел!»

Я пропустил – незаслуженно! – дом № 36, стр. 1 по Спиридоновке. Доходный дом, получивший название «Дом с чайками». Поводом стал фриз из сине-зеленой (изумрудной?) плитки с рисунком в виде летящих чаек. Шик! Эдакая стилизация под символику Московского Художественного театра.

«Чайка»? Та самая?

А кто автор эмблемы, не знаете?

Шехтель. Конечно! Федор Осипович, он же Франц-Альберт Шехтель.

Справка      Появлением чайки на фризе история указывает на события, связанные со знаменитым художником Исааком Левитаном.

Тот завел непростой роман, в результате которого ему потребовалось инсценировать самоубийство. Ну или застрелиться по-настоящему.

Не случилось, слава Б-гу. Только ранился.

В один из дней на даче он взял ружье и направился к близлежащему озеру. Возвратившись, он бросил к ногам своей возлюбленной мертвую, ни в чем не повинную чайку. (Чего вдруг?)

Сюжет из пьесы Чехова, так ведь?

Да и Антон Павлович, живший неподалеку от дачи, где происходило психоделическое действие, прибежал на помощь раненому приятелю.

«Чайка»!

Премьеру спектакля которой Антон Павлович отмечал в ресторане «Прага».

Аплодисменты, аплодисменты.

ВОСЕМНАДЦАТАЯ ПЕРЕМЕНА БЛЮД

(Еврейская «горка» с филиалом Стены Плача и запрещенный Майкл Джексон с «Секс Пистолз».  «Человек в калошах» и его сын Револий и первый биг-мак в кафе «Лира»)

ФАЛАФЕЛЬ

В детстве мы с друзьями изучали географию, гуляя мимо государственных флагов и мудреных иностранных гербов на посольствах, историю – по мемориальным табличкам на домах, математику – по этажам новых «цековских» многоэтажек.

Мы гуляли!

Ни о каком глубоком погружении в материал не могло быть и речи. Какие тут архитекторы, купцы или золотопромышленники!

Нам были не интересны ни любовные романы светлейших особ, ни их трогательные ми-ми и столь же сладкий адюльтер. Нам было не важно, из каких немыслимых материалов сложен «вот этот вот» особняк и кто его воздвиг. Мы гуляли.

Прогулки в Ленинграде или в Киеве – там рассказывали про вельмож, про зодчих, про свадьбы, про расставания, про войны и победителей. Но это там – в Ярославле, в Одессе, в Варшаве, во Владимире.

Сколько же должно пройти время, чтобы мы стали ценить свое, в двух шагах находящееся…

Большая Бронная получила свое название еще во времена Иоанна Грозного – благодаря Бронной слободе. Нетрудно догадаться, что местные граждане были заняты броней (точнее – «броней», потому что в реалии мастеровые ковали кольчуги и всевозможное холодное оружие).

Пара прочих имен Большой Бронной – Широкая и Большая – не сказать, что подходящие. Скорее всего, в незапамятные времена улица отличалась размерами, а по сегодняшнему дню – узенький переулок, под одну машину.

В 1872 году богатый еврей (тавтология, да? – богатый да еще еврей! – по себе знаю, бывает и иное) Лазарь Поляков получает разрешение на строительство синагоги.

Дело сделано – синагога на Большой Бронной функционирует. Еврейский «праздник» продлился достаточно долго, до 1937 года.

И только в мае 1991 года, спустя пятьдесят четыре года, в синагоге на Большой Бронной, 6 возобновились службы.

Что касается моего участия в еврейской жизни столицы, то она не задалась еще в юности. Студенческие компании проводили время возле «горки» – на улице Архипова, у Московской Хоральной синагоги. Мне же такое времяпрепровождение не нравилось по очевидным причинам – очень много евреев.

Говорят, «на горке» было весело и сытно. Только вот суровый комсомол не поощрял такие сходки, тщательно отслеживая своих еврейских подопечных.

Последствия для евреев-комсомольцев могли быть сокрушительными. Рисковать студенческим билетом я не хотел, да и с близостью со своими религиозными собратьями как-то не получалось.

В 2001 году на Большом Спасоглинищенском (ранее улица Архипова) намечался масштабный концерт, организованный еврейской общиной, на котором я работал сценаристом.

Тогда же познакомился с важной еврейской персоной. Подружились. Дружим до сих пор. Обсуждая праздник, посвященный торжественному завершению работ по строительству нового купола, я заикнулся, не установить ли напротив синагоги «филиал» иерусалимской Стены Плача. Пошутил, значит.

Мой товарищ подхватил идею тут же!

Каким-то непостижимым образом стена была водружена буквально через пару дней. До сих пор служит.

Записок в стене не меньше, чем в старом-старом городе. Многие верят.

В двух шагах от стены тогда же установлена скульптура «Птица счастья». В честь надежды на мир между народами. Не шедевр. Автор – Игорь Бурганов. Да-да, опять он – арбатский горе-скульптор. Собственно, тогда я впервые познакомился с его «творчеством» и увидел его воочию.

Правда, история про стену мне запомнилась не только по скорости работ и оригинальности сооружения, а еще и по неполученному гонорару за организацию мероприятия.

Оговоренная сумма так и осталась в бухгалтерии.

Дружок так настойчиво уговаривал меня… так убедительно… так назойливо и многократно предлагал взять не купюрами, а персональным креслом в синагоге (навечно, замечу!), что я поддался уговорам.

Позже я веселил друзей рассказом об этом событии моей жизни. Те были не меньше моего удивлены – ведь трудно было найти еврея, столь далеко расположившегося от еврейских традиций и напрочь лишенного религиозности.

Мечтам (его? моим?) регулярно посещать синагогу, войти в престижное еврейское сообщество было не суждено сбыться. Разок-другой я присаживался на свое место в пустой синагоге – 5-й ряд 9-е кресло. Примерялся.

Но однажды понял, что табличка с моим именем не гарантирует «вечному владельцу» постоянного пристанища во время служб.

Пришел я чуть позже положенного – занято. Не сгонять же молящегося еврея, не упрекать его, что он занял именное место, не вызывать же охрану, не предъявлять же паспорт, сравнивая фамилию в нем и на прикрученной к креслу табличке.

Прошло время, друг перестал быть руководителем общины, кресла заменили на новые, а вместе с ними пришли новые владельцы.

«Навечно» не получилось. Вышло «ненадолго».

Лучше бы я взял деньгами! Как считаешь, Паша?

ВИНО

Дом № 6 по Большой Бронной известен мне как Межсоюзный Дом самодеятельного творчества (МДСТ). Знаменитое здание, замечу. Не богоугодное, конечно, как разместившаяся по этому адресу синагога. Совсем наоборот, скажу я вам.

Учреждение выдавало разрешения буквально на всё, что может называться эстрадой и смежными жанрами. А также – официально! – вело учебно-методическую работу по переподготовке и повышению квалификации руководителей художественной самодеятельности и регистрировало (цензурировало) всё то, что стремилось на сцену.

Нас в МДСТ занесло не просто так, а со студенческой самодеятельностью. В Московском инженерно-строительном институте главным был СНиП. В строительном деле – строительные нормы и правила. На сцене – «Сами написали и поставили». Собственно, КВН…

В 1986 году КВН вернули на телеэкран и причиной тому мы – команда МИСИ. Да-да. Спасибо Андрею Викторовичу Меньшикову, в прошлом капитану КВН нашего вуза. В то время он работал заведующим отделом Молодежной редакции Центрального телевидения.

Иди знай, как бы сложилась судьба популярного телешоу, если бы не наша самодеятельность!

Следующий документ важен для ощущения времени не меньше, чем яйца в яичнице.

Недавно на даче в разговоре с двадцатипятилетним соседским парнем у того возник вопрос:

– Дядя Саш, а когда было лучше: в Советском Союзе или сейчас?

Абсолютно риторический вопрос. Никакого вразумительного ответа здравомыслящий человек дать не может. А я попытался:

– «Лучше», Коленька, от слова «хорошо». Это, во-первых. Во-вторых, ты даже не можешь себе представить, насколько разное то, о чем ты меня спрашиваешь! – Мне хотелось умничать, оригинальничать, но я понимал, что сам себя запутаю. – Это все равно что сравнивать кислое с квадратным. Представь себе только одно: за рок-н-ролл могли привлечь. По всей строгости!

Коля, разумеется, не удовлетворился ответом, да и не надеялся, наверное. Хотя что-то же заставило его трезвой и весьма светлой голове сформулировать столь эпохально-наивный вопрос!

А теперь для всех, и для Коли в частности, я хочу попросить ознакомиться с весьма интересным документом, в котором я не позволил изменить ни одной буквы.

«Hа основании приказа N 361 от 25.07.84 «Об упорядочении деятельности ВИА и повышении идейно-художественного уровня их репертуара в свете требований Июньского (1983 г.) Пленума ЦК КПСС», в целях усиления борьбы с влияниями буржуазной идеологии, повышения идейно-художественного уровня самодеятельных ВИА, рок-групп, качества работы этих коллективов рекомендуем запретить проигрывание и демонстрацию в г. Москве грампластинок, компакт-кассет, видеороликов, книг, плакатов и другой продукции, отражающей деятельность следующих групп:

Кисс, Мэднесс, Секс Пистолз, Айрон Мэйден, Джудас Прист, АС/ДС, Блэк Сабат, Элис Купер, Ху, Скорпионз, Пинк Флойд, Хулио Иглесиас, Майкл Джексон, Дюран-Дюран, Род Стюарт, Крафтверк, Hазарет».

Всего: 73 коллектива».

Ладно, «Назарет» со своими «Мы – звери» (или «животные?), или «КиссЫ» с «Добро пожаловать с сумасшедший цирк!», но что в этом списке делает блестящий вратарь мадридского «Реала» и певец сладких женских притч Хулио, а с ним и член английской компартии Род Стюарт, понять сложно.

Всех под одну гребенку? Да еще как! Тут и расшифровочка имеется:

«Аннотированный список зарубежных музыкальных ансамблей и исполнителей, в творчестве которых содержатся идейно и нравственно вредные произведения (с грифом «Для служебного пользования»):

«AС/DС»

Некоторые критики утверждают, что название расшифровывается как «Антихрист» («Дитя дьявола»). Группа отличается склонностью к пьяным дебошам. В феврале 1980 года песня «Снова в черном» стала гимном нацистской партии Америки. Во многих песнях группы восхваляется черная магия, смакуется беспомощность человека перед некими сверхъестественными силами, право сильных чинить самосуд.

«Айрон Мэйден»

В творчестве группы присутствуют загробные, библейские ассоциации. Особенно ярко выражены они в песнях «Живой после смерти», «Зверь под номером 666» и др.

«Металлика»

В беседе с журналистами лидер группы выразил свое творческое «кредо» следующим образом: «…Выпивка и девочки, наркотики и деньги, главное – деньги! – вот что нас интересует». Композиция – «Медленная смерть» вошла в последний антикоммунистический альбом корпорации «Музыка для народа».

Оззи Осборн

Классический пример нарушения психического здоровья и распада личности. К числу наиболее нашумевших выходок следует отнести пожирание дохлого нетопыря на одном из концертов (потом чуть не умер от отравления), закусывание головами живых цыплят, а также высказывания в стиле: «Я люблю пить и быть постоянно пьяным. Я не такой сумасшедший, как все думают, я намного хуже».

Принс

Творчество – помесь порнографии, аполитичности и даже пропаганды ядерной войны.

«Ю Ту»

Группа носит название американского военного самолета. Пропагандирует милитаризм, антисоветизм. О содержании песен говорят уже сами названия альбома «Под кровавым красным небом» (1983 г.), «Война» (1983 г.), «Близ красных скал» (1984 г.) и др. Hа обложках неизменно присутствует американский военный самолет».

Дословно! Не меняя формулировок и пунктуации.

В целом я со списком согласен. Действительно, весомые аргументы, достаточные доказательства антисоветской пропаганды, вредоносные названия и столь же ядовитые слова песен. Да и мотивчики какие-то нехорошие, к агрессии призывающие, не кобзоновские, не толкуновские совсем.

Продолжение (точные цитаты из приказа):

«Перечень групп и идеи, которые они пропагандируют:

«Оттаван» («Ottawan») – антикоммунизм.

«Депеш Мод» («Depeche Mode») – аполитичность.

Донна Саммер – эротизм.

«Калчер Клаб» («Culture Club») – гомосексуализм, аполитичность, антикультура.

Мадонна – секс.

Майкл Джексон – аполитичность, ужасы.

«Пинк Флойд» («The Pink Floyd») – извращение

внешней политики СССР.

«Скорпионс» («Scorpions») – насилие.

Тина Тернер – секс.

И так далее.

Всего в списке 100 команд и исполнителей».

Чем не подошла цензорам французская парочка из «Оттавана» с «You’re OK», неизвестно. «Ты в порядке» – слишком далеко от антикоммунизма, прямо-таки настоящий коммунизм, когда всё и все в порядке и в достатке. Не так?

«Депеш мод» не заразились социалистическими ценностями – согласен, как-то обошлись ребята. Но уличать Тину Тёрнер и Мадонну в пропаганде (?) и демонстрации (?!) секса – все равно что упрекать соленый огурец за соленость. Так оно и есть! Гражданки сексуальные, чем до некоторой степени и собирали многотысячные стадионы.

Да, манерный Бой Джордж со своим «Калчер Клаб» выглядит неопрятно, с мальчиками водится, пищит там чего-то – непорядок. Джексон с «Приведениями» пугает пионеров и прабабушек, а уж «Флойды» просто уголовно преступны.

Напомню, что я учился в 29-й спец «с преподаванием предметов на английском языке». По-английски должны говорить вроде бы все учащиеся – это основная задача учебного заведения. Так вот после всем известной флойдовской «Стены», которая прозвучала на школьной дискотеке, нам сделали втык и «выдали» на все следующие мероприятия учителей по языку. Чтобы те отчитывались о репертуаре и смысловой нагрузке иностранных композиций.

Тоже, между прочим, цензура. Как в МДСТ.

Не столь массовый советский рок тоже был не в фаворе.

По списку:

«Учитывая тот факт, что в последнее время значительно обострился интерес зарубежных туристов к творчеству некоторых самодеятельных советских рок-групп, а также факт радиотрансляции их произведений в зарубежных странах, считается необходимым запретить проигрывание в г. Москве магнитофонных записей самодеятельных рок-групп, в творчестве которых допускается искажение советской действительности и пропагандируются чуждые нашему обществу идеалы и настроения:

Московские группы: «Браво», «Примус», «Центр», «Альфа»… Всего: 13 групп.

Ленинградские группы: «Аквариум», «Кино», «Дилижанс», «Люцифер»… Всего: 31 группа».

– Вот такая картина, Коля! Вот такой расклад с запрещениями.

Теперь тебе понятно, что нас трудно чем-то удивить. Нынешнее время нами переваривается проще, чем вами – молодыми.

Знаем, как говорится, плавали!

Что касается советского рока, то я позволю себе вспомнить о событии, которое имело место… нет, оно прошло мимо меня, но наложило отпечаток на «неокрепшую душу». Честно говоря, оно не было известно большинству граждан необъятной страны.

Название мероприятия «Весенние ритмы. Тбилиси-80». Чем оно заслужило мое внимание? Моя бабушка была подписана на серию «Искусство» издательства «Знание». Брошюры приходили на наш адрес каждый месяц. Я читал всё и про всё.

В числе прочих в августе 1980 года мы получили экземпляр – «Вокально-инструментальные ансамбли» (ВИА) с предисловием композитора Юрия Саульского (автора знаменитого «Черного кота» и КВНовской «В урочный день, в урочный час»).

«Основное место в творчестве многочисленных ВИА занимает любовная лирика. Лирические песни ВИА – это и взволнованные, романтические монологи-раздумья, монологи-исповеди, речитативы, это и традиционные – нежные, шуточные, игривые», – пишет автор В.К. Яшкин. Какой уж тут Айрон Мейден!

Состязание (именно так автор называет тбилисский фестиваль) длилось девять дней. Лауреатами первой премии стали «Машина времени» и эстонский «Магнетик БЭНД». Лучшим поэтом за песни «Пока горит свеча» и «Костер» назван Андрей Макаревич.

«Автограф» с Крисом Кельми занял второе место. «Интеграл» под руководством Бари Алибасова замкнул тройку призеров. Такая вот статистика.

Почему я вспомнил про брошюру, про фестивальные итоги и про «Машину» с прочими… Музыкальная жизнь в моем СССР была! Как она существовала, на каких принципах и с какими уловками, хватало ли ей «лирики и взволнованности» – об этом написаны тома. Я лишь хотел вспомнить про музыкальный чемпионат, о котором прочитал тогда в брошюрке, напоминающей о себе вот уже сколько лет.

Она и сейчас в книжном шкафу. На нижней полке.

ФИЛЕ-О-ФИШ

Российское авторское общество располагается в исполинском здании № 6А по Большой Бронной. Защитники прав любого креативщика – будь он композитором, писателем или, не приведи Г-дь, телевизионным сценаристом – работают изо дня в день.

Конечно, ни о какой защите авторов и речи нет. То есть кое-кому, понятно, достаются заслуженные гонорары за использование их талантливых произведений, но в большей степени ни о каком вознаграждении и думать не стоит.

Давным-давно мне рассказывали – по секрету, разумеется! – что, например, исполнитель собственных песен Юрий Антонов получал при советской власти астрономические авторские от РАО.

Прямо десятки тысяч рублей!

За год? За месяц? За двадцать лет?

Не ко мне вопрос.

Всё законно! Песни члена Союза композиторов звучали из окон каждого советского ресторана. Автору полагались отчисления от каждого «плей-листа» по копеечке, по рублику, вот и накапливались «тыщи».

Мимо дома № 19 прохожие идут спокойно, размеренно, не обращая внимания на жилое здание. Да, оно находится немного в глубине, но не настолько, чтобы не увлечься его значимостью.

Судите сами. Шестой этаж – целиком! – занимал «человек в калошах», «серый кардинал», секретарь ЦК КПСС Михаил Андреевич Суслов.

Житель был, как утверждают знающие его советские граждане, неприхотливый.

Эмоция       Хотя как можно быть неприхотливым, когда во времена коммунальных квартир и ветхих лачуг у тебя целый этаж!

Тем не менее мебель в квартире была казенная, сопровождаемая бирками и печатями из «Управления делами ЦК партии».

Знаменитыми калоши Михаила Андреевича стали после его же откровения – он хотел-де, чтобы ноги всегда были сухими. Дословно.

Вот только откуда взяться лужам и иным водным пространствам по дорогам, где ходил высокопоставленный Суслов, а?..

Нравятся вам калоши, дорогой товарищ Суслов, – носите, конечно, кто ж смеяться над вами будет! Хочется посмотреть на отважного.

Вместе с партийным деятелем высшего разряда проживали его сын и невестка. Имя Суслова-младшего – Револий.

Справка      Револий – от «революции». В 2017 году таким именем назвали своих мальчиков аж тридцать сумасшедших родителей. Узнать бы их мотивацию.

Соседями Михаила Андреевича Суслова в разное время были:

–   Генеральный секретарь ЦК КПСС Константин Устинович Черненко.

–   Член Политбюро ЦК КПСС Иван Тимофеевич Фролов.

–   Трижды Герой Советского Союза Алексей Иванович Покрышкин.

Справка      Пилот-истребитель Покрышкин стал трижды Героем в течение чуть больше одного года! С апреля 1943 по август 1944 г. Выдающийся результат героической работы Алексея Ивановича!

Завершает список значимых жителей 13-этажного дома Юрий Михайлович Чурбанов. Зять Брежнева поселился с женой Галиной на 4-м этаже сразу после их свадьбы. Оставив бронированный этаж на улице Щусева «на потом».

Можно ли считать дом № 19 по Большой Бронной обычным, мимо которого пройдешь и нечего сказать?..

Первый Макдоналдс в Москве открылся 31 января 1990 года на Большой Бронной, 29, в помещении знаменитого кафе «Лира». В доме, где жили выдающиеся Любовь Орлова, Григорий Александров, Михаил Ульянов.

Открытие американской бутербродной наделало шуму. Но и «Лира» – место знаковое, легендарное, по толпам мечтающих попасть внутрь мало чем уступающая кулинарному гиганту.

«У дверей заведенья народа скопленье топтанье и пар,

Но народа скопленье не имеет значенья за дверями швейцар

Неприступен и важен стоит он на страже боевым кораблем

Ничего он не знает и меня пропускает

лишь в погоне за длинным рублем…»

«Машина времени», слова и музыка Андрея Макаревича

В первый день работы Макдоналдса папа пришел домой позднее обычного. Отмечали открытие. Его близкий друг имел к строительству самое непосредственное отношение.

Празднующие, разумеется, не ограничились молочными коктейлями. Но набор из знаменитых на весь мир блюд был доставлен мне в целости и сохранности. Без километровой очереди из граждан, жаждущих оказаться в царстве жареной картошки и булочек с кунжутом.

Кто ж мог тогда предположить, что биг-мак, филе-о-фиш, чизбургер и картошка превратятся спустя полдня после их приготовления в монолитную массу! Плюс теплая кола с испарившимся газом – бурда бурдою.

Красивые коробочки, непривычный аромат, стильный пакет, а чтобы получить удовольствие от еды – так нет. Обидно. Мама худо-бедно разогрела американскую сказку. Я съел и сделал вид, что в восторге.

Теперь-то мы знаем, что пищу из разнообразных ресторанов стремительного обслуживания следует потреблять немедленно, тут же. Иначе будете есть бетон со вкусом мяса и соленых огурцов.

Что же дальше? Дальше – улица Горького. Тверская-стрит. И взирающий на толпу Александр Сергеевич с неизменно актуальными строками из «Евгения Онегина»:

«…вот уж по Тверской Возок несется чрез ухабы.

Мелькают мимо будки, бабы,

Мальчишки, лавки, фонари,

Дворцы, сады, монастыри,

Бухарцы, сани, огороды,

Купцы, лачужки, мужики,

Бульвары, башни, казаки,

Аптеки, магазины моды,

Балконы, львы на воротах

И стаи галок на крестах».

ДЕВЯТНАДЦАТАЯ ПЕРЕМЕНА БЛЮД

(Капрал-домовладелец и Хоттабыч с Волькой на Трёхтрубном. За что мы любим Офштейна и Марина Цветаева со «скворечником». Армяне, вознесшие басни Крылова, и почему Аллу Пугачёву не пустили в дом)

ПУНШ

В Сытинском переулке заканчивается «моя территория» – «свое место».

Когда-то я так для себя решил. Дальше – чужое. Не дальнее зарубежье, но и не родина. Территорию я назвал своей, арбатской. Хотя, конечно, никакого Арбата в непосредственной близости от улицы Горького нет. (Тверская в моем сознании останется улицей Горького навсегда.)

«Патрики» – с ударением на «а». Этот район имеет устоявшееся название.

«Где?» – «На Патриках!»

От Тверского бульвара Сытинский переулок простирается параллельно улице Горького (!) и плавно переходит в Большой Палашевский (ранее Южинский), а далее – на Патриаршие пруды. К Патрикам.

Справка      Народного артиста республики Александра Ивановича Южина лишили «своей» улицы в 1994-м. За что, не знаю.

Может, потому, что князья, к коим принадлежал род Южиных, перестали радовать новую Россию. Возможно, потому, что он был масоном и закончил жизнь не на паперти возле Елоховской церкви, а на вилле в Ницце.

Но тогда, спрашивается, почему артист похоронен на Новодевичьем кладбище, куда «вход только для избранных»? Вопросы риторические, и за ответами обращаться не к кому.

С детства был уверен, что Сытинский (двести лет не меняющий своего названия) назван в честь писателя – Петра Васильевича Сытина, чью книжку «Имена московских улиц» я штудировал в раннем детстве.

Нет, не он.

Смотрю историю другого писателя. Виктор Алексеевич Сытин – писал про войну, да еще и выдающийся изобретатель.

Оказалось, не тот. По времени не получается.

Значит, думаю, в честь Ивана Дмитриевича – книгоиздателя, знаменитого предпринимателя.

Смотрим… Не Иван, не Дмитриевич!

Разочарован.

Оказалось, что переулок носит имя капрала Измайловского полка Андрея Сытина.

Капрала, господа!

Командир отделения всего-то! Кабы он сейчас служил в армии, то в звании младшего сержанта. Вот так, граждане, ценились младшие офицеры на Руси.

Парень – капрал, а принадлежащий ему деревянный особняк с колоннами (Сытинский, 5) пережил пожар 1812 года и до сих пор глаз радует. Молодец, Андрюха!

«Волька возвращается домой в десятом часу, позорно провалившись на экзамене по географии, и, что самое ужасное, с бритыми щеками! Это в неполные тринадцать лет! (…) Он поплелся в тихий, полный длинных предзакатных теней Трёхпрудный переулок».

«Старик Хоттабыч», гл. 7, «Беспокойный вечер»

Автор сказки про Вольку Костылькова и чудесного джинна Гассана жил на Трёхпрудном.

Справка      Имя героя – Волька. Владимир по-нашему. Есть ли у вас друзья с таким частым именем, которых вы или его родные зовут Волька, а? У меня таких нет.

Волька Вольфович, что ли? Или Волька Волькович, например. Бодренько звучит, празднично.

Как зовут автора «Хоттабыча» вспомните? Правильно – Лазарь Лагин. Точнее, Лазарь Гинзбург.

Несложно догадаться, что псевдоним изобретен путем несложной операции – «Ла» от Лазарь, «гин» – от Гинзбурга. С бору по сосенке.

Такова судьба творческих евреев. Сегодня никто уже ничего из своих «Гинзбургов» не изобретает. Да и осталось мало тех, кому такая операция требуется. Мо-о-одно стало быть евреем.

Эмоция       Тьфу ты! Какая, к черту, мода! Подует ветер с пустыни, и не ровен час… Глупость! Еще раз – тьфу-тьфу-тьфу!

Справка      Всем известный вариант сказки написан в 1955 году. Но есть первый – он от 1938 года! Разницы в сюжете почти нет. Есть мелкие странные изменения, которые произвел автор.

В частности, вместо Трёхпрудного переулка упоминался Настасьинский. Тот, что напротив, лишь Тверскую перейти. Почему потребовалась такая замена, неизвестно.

Лазарь Лагин, он же Гинзбург. Имя Лазаря почему-то не тревожило.

А вот гениальный писатель Григорий Горин, живший на Тверской, 17, – чем ему было плохо с фамилией Офштейн! Однако…

Девичья фамилия мамы Горинская. От Горинской сначала получился Горинштейн, но разница с Офштейном неочевидная. Тогда – Горин. О, точно! Хоть фамилия все равно еврейская, но кто догадается!

Владимир Войнович расшифровал фамилию драматурга, превратив ее в аббревиатуру – «Гриша Офштейн Решил Изменить Национальность». Блеск!

«Вы слишком серьезны… Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица… Улыбайтесь, господа, улыбайтесь», – произнес барон Мюнхгаузен написанное Григорием Офштейном.

Григорий Израилевич Горин. Точка!

Трёхпрудный переулок получил свое название (звучит тревожная музыка) от трех Патриарших прудов, в Патриаршей слободе (тут устроил свою резиденцию тогдашний патриарх). К началу XIX века остался один пруд, два других засыпали. Но множественное число у пруда осталось. По-моему, глуповато.

Дом 5/15 – знаменитый дом «со скворечником». Построенный в 1911 году, он принадлежал Эрнсту-Рихарду Карловичу Нирнзее – домовладельцу и архитектору.

О, это была легендарная личность! Знаменитыми стали небоскребы (их еще называли «тучерезы»), которые начал строить именно он.

Что считалось небоскребом в Москве начала XX века? Оказывается, здание свыше восьми этажей, господа современники. Самый известный дом Нирнзее построил в Большом Гнездниковском переулке, где на первом этаже располагалось кабаре «Летучая мышь», а наверху еще одна диковина – кафе с кинотеатром.

Дом на Трёхпрудном Эрнст строил под себя. На углу – поднимите голову – здоровенный «скворечник». Необычно, загадочно, спорно. Никто не знает, что там было, что там сейчас и что там может находиться в будущем.

***

«…Ты, чьи сны еще непробудны,

Чьи движенья еще тихи,

В переулок сходи Трёхпрудный,

Если любишь мои стихи…»

Марина Ивановна Цветаева прожила двадцать лет на Трёхпрудном, дом 8.

Деревянного жилища уже нет. На его месте высится красный жилой дом.

Пожалуй, почти всё – о Цветаевой и Трёхпрудном…

«Девочка в красном и девочка в синем

Вместе гуляли в саду.

– «Знаешь, Алина, мы платьица скинем,

Будем купаться в пруду?»

Пальчиком тонким грозя,

Строго ответила девочка в синем:

– «Мама сказала – нельзя»…»

УХА ИЗ ПЕТУХА

Патрики. Очевидно, хоть и бездоказательно, что действие с участием легкомысленной девочки «в красном» и послушной Алины «в синем» произошли именно здесь, неподалеку. У пруда, где «девочка в красном» собиралась искупнуться.

«Девушка в красном и девушка в синем

Вечером шли вдоль межи.

– «Хочешь, Алина, все бросим, все кинем,

Хочешь, уедем? Скажи!»

Вздохом сквозь вешний туман

Грустно ответила девушка в синем:

– «Полно! Ведь жизнь – не роман»…

Женщина в красном и женщина в синем Шли по аллее вдвоем.

– «Видишь, Алина, мы блекнем,

мы стынем Пленницы в счастье своем»…

С полуулыбкой из тьмы

Горько ответила женщина в синем:

– «Что же? Ведь женщины мы!»

Марина Цветаева.  «Rouge ет bleue»

Не пройти мимо дома № 9 по Трёхпрудному! Даже если вы разочаровались прежде увиденным, вам не кажется ничего из мною отмеченного хоть сколько-нибудь стоящим, здание «Скоропечатни А.А. Левенсона» заставит охнуть, ахнуть и улыбнуться.

Сказочные декорации из фильмов Александра Роу? Дом принца из «Золушки»? Дом Золушки после замужества?

Что, почему? Откуда это чудо?

Ответ знает многократно упомянутый мною Федор Шехтель. Его рук творения!

Справка      Александр Артурович Роу – сын ирландца и гречанки. А вы думали? Блестящий результат смешения кровей. Да! «Золушку» снял вовсе не Роу. Какой же я профан!

Тот самый, из 1947 года, с Яниной Жеймо, Василием Меркурьевым и Фаиной Раневской, создали Надежда Кошеверова и Михаил Шапиро. Приношу свои извинения. Чуть не ввел читателей в заблуждение.

«Морозко», «Марья-искусница», «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Конёк-Горбунок» – вот киношедевры гениального греко-ирландца.

На улице Жолтовского, 9 (ныне Ермолаевский переулок) радует глаз «генеральский дом». Генералов, конечно, перечислю, но… его еще называют «дом со львами».

Как так, спрашивается! Ведь «Дом со львами» нам уже встречался на Малой Молчановке. Целая история ему посвящена. В том числе про извозчиков, которые безошибочно привозили вельмож к дому номер 8.

А теперь, получается, что они везли всех к прудам, в генеральские покои, что ли? Похоже на то. Львов в Москве было, судя по всему, пруд пруди. Правда же, пруды Патриаршие?

Дом воздвиг Иван Владиславович Жолтовский по указанию самого Сталина, решившего поощрить генералитет хоромами в центре столицы.

Знал бы «вождь народов», что имя улицы в честь блестящего архитектора поменяют на некого Ермолая Священномученника. Вот бы помучились инициаторы «туда-сюда» переименователей!

Львы, к сведению, африканские, а генералы – наши, отечественные.

Мощнейшее сооружение, а меж тем в нем три этажа и всего шесть квартир. Каждая из которых – в двенадцать комнат. Богато, что говорить.

«Старший» приказал? Приказ выполнен. Из жильцов: генерал армии Михаил Сергеевич Малинин, главком ВВС Константин Андреевич Вершинин, министр обороны СССР Андрей Антонович Гречко.

Перед «генеральским домом», в сквере, в 1976 году установлен памятник Крылову. Архитектор Армен Чалтыкьян.

Справка      Тщательно разыскивал какие-то изваяния армянского мастера, но так и не нашел ничего. История умалчивает. Возможно, это неудачный псевдоним скрывающихся на Арбате сына и отца Бургановых?

Вроде нет. Кого им бояться – меня? Глупости какие. Я смирился. Да и памятник хорош. Не бургановский.

Коренной москвич Армен Чалтыкьян воздвиг всего один памятник. Великому баснописцу.

Состояние сидящего на скамейке Ивана Андреевича благодушное. Видно, что уже выпил граммов триста, закусил полдюжиной перепелов и пришел на Патрики отдохнуть от мух назойливых, от домашней духоты, набраться в компании героев его басен мыслишек гениальных.

Вопрос один – какое отношение он имеет к Патриаршим прудам, если ни одно здание, ни один переулок не знакомы с местом жительства Ивана Андреевича? Крылов, как приезжий. Какая несправедливость.

Петух и Жемчужное зерно

Навозну кучу разрывая,

Петух нашел Жемчужное зерно

И говорит: «Куда оно?

Какая вещь пустая!

Не глупо ль, что его высоко так ценят?

А я бы, право, был гораздо боле рад

Зерну Ячменному: оно не столь хоть видно,

Да сытно.

***

Невежи судят точно так:

В чем толку не поймут, то всё у них пустяк.

Около памятника на детской площадке резвятся ребятишки. Тут в любое время суток, как говорится, можно воспользоваться услугами качелей, экстремальных горок, песочниц, гимнастических лесенок. Это для малышей.

А как хорошо поиграть в «ножички» поздней ночью в хорошей компании да в состоянии легкого и непринужденного алкогольного опьянения! Уже взрослым.

Азартная, увлекательная игра для мальчиков… для дядек и тетек любого возраста. Помните правила?

На земле начерчен круг, поделенный секторами на число участников. У каждого своя территория. Нужно метнуть ножик в землю. (Лучше перочинный, хотя можно и столовый.) Тот должен воткнуться в землю, не коснувшись ее рукояткой. Дальше – по направлению лезвия пилим новый кусок своей завоеванной территории.

Хлобысь еще разок – глядишь, еще оттяпал. Причем при определенной сноровке и везении можно закончить игру, не дав ни единого шанса соперникам. Бац, бац, бац! – всё ваше.

Новые земли можно называть как заблагорассудится. Любое имя подойдет, если это – твое. Как в жизни.

Не вдаваясь в вопросы истинного суверенитета, однажды мы доигрались до того, что земля на детской площадке была взрыхлена, как весной на деревенском огороде.

В какой-то момент девчонкам пришлось играть босиком. Какие тут туфли, шпильки! Крики, возмущения, споры. Из горючего – водка и мороженое. Из поводов – жаркий июльский вечер. Из настроения – редкий кураж.

Кто остановил битву? Милиция.

Именно милиция. Никакой полиции в Москве не было. Кроме разве что американских копов, оберегающих покой североамериканского дипломатического корпуса. И еще пара заезжих нью-йоркских полисменов, приехавших на конференцию по противодействию саранчи в Челябинской области. Шучу.

Никаких копов на Патриках не было и быть не могло.

(Шутка. «Если милиционера переименовали в полицейского, то «лежачий полицейский» должен быть переименован в «лежачего милиционера». Не очень. Сам вижу.)

Вечерне-ночное времяпрепровождение на прудах было прервано патрульной машиной с весьма недоброжелательными гражданами в погонах.

– Что вы тут делаете? – грозно обратился к нам представитель правоохранительных органов. – Клад ищем! – хором ответила парочка задравших юбки азартных девчонок.

Не дождавшись реакции на слова милиционера, кладоискательница метает ножик и попадает моему товарищу в ногу. Нож проходит сквозь матерчатые мокасины чуть ли не насквозь.

Раздавшийся крик был такой силы, что перепугались не только мы с работниками милиции, но и, похоже, Иван Андреевич Крылов.

Вместо полагающегося за распитие алкоголя отделения милиции мы провели ночь в Институте Склифосовского. Ну не ночь, конечно, а пару часов, зачем врать.

Перед игрой в «ножички» убедитесь, что у вас на ногах крепкая обувь и в вашей компании нет столь не метких дам.

В доме № 7 по Ермолаевскому переулку размещалось кафе «Под роялем». Маленькое, уютное, вкусное.

Его владелицей была всем известная женщина-вамп – музыкальный и телевизионный продюсер Марта. Очень креативная дама.

Главным в кафе был потолок. Входя, вы попадали под рояль. Только очень большой. Странное, но очень кайфовое ощущение. Казалось, вот прям сейчас придет пианист-великан, и начнется живой концерт. Кайф! Кайф предвкушения.

ЛИМОНАД

Остаемся на Патриках. Здешняя местность называлась Козье болото. Из болота вытекали ручьи и притоки речки Пресня: Кабанка и Бубна. Благодаря речке появились Пресненские пруды. Не знаете таких? Ну как же. В зоопарке бывали? Во-от! Там, где фламинго во множестве и утки всех мастей.

В Пресненских, говорят, рыб дорогих пород разводили. Для патриарха. А на месте болот – рыбья мелочь всякая, недорогая. Для челяди.

В 1924 году Патриаршие стали Пионерскими. Безо всякой этимологии. Никаких пионЭров здесь обнаружено не было. То есть они здесь, может быть, и прогуливались, но кто же называет территории по именам пешеходов в галстуках!

Название не прижилось. Хоть и продержалось аж до 1992 года.

Б-же, сколько же было выпито нами на скамейке в ожидании Воланда!

Не помню точно, кого мы ждали: то ли нечистую силу, то ли кота-великана, то ли всю компашку плюс Ваньку Бездомного. Не дождались.

Чувствую, что пора возвращаться в «весну, в час небывало жаркого заката». Туда, где за спиной остается Малый Козихинский переулок, на скамейку, где сиживали поэт и Михаил Александрович Берлиоз, и ждать своего часа.

Справка      Краеведы утверждают, что «та самая» скамейка расположена напротив дома № 32 по Малой Бронной, в котором жили друзья Булгакова.

Выбирайте сами, где в ожидании «темной силы» усаживаться, что называется, поудобней.

Именно здесь, на углу пруда, должен был располагаться скульптурный ансамбль, состоящий из нескольких фигур, посвященных Автору и его героям.

Конкурс выиграл мною многократно упомянутый Александр Рукавишников (его рук Никулин, выходящий из машины на Цветном бульваре, – шедевр да и только). Однако воплотить в жизнь задумку мастера не удалось. Резолюция – «Запретить»!

Что же не понравилось культурному сообществу и организованной общественности. Давайте предположим, как развивались события.

– Фигура «Оторванные от земли в поцелуе влюбленные – Мастер и Маргарита». Это хорошо, товарищ скульптор.

– «Михаил Булгаков на лавочке, в непосредственной близости от воды». Мило, композиционно смело, достойно. Это вы молодец, Александр.

– Фагот и Бегемот хороши. Выглядят смешновато. Такие радуют глаз населения, расслабляют. Это уместно.

– Ой, а автомобиль-то какой красивый, непохожий ни на что! И грач за рулем – такой импозантный. Символично. Симпатично.

– Фрагменты колоннады выглядят очень пафосно. Это солидно, торжественно. Правда, нам придется целый полу‑ остров городить. Но ничего-ничего, задачка для нас не самая сложная. Решим.

– А кто это там, посередине? Иешуа Га-Ноцри, говорите? Да Б-же упаси! Как можно, уважаемый. На кого замахнулись?! Эдак начнется паломничество ежедневное, а? Не, тут мы не согласны.

– Это что еще такое? Кирогаз, что ли? Примус? А почему такой огромный?

Сколько он в высоту? Двенадцать метров?! Вы что, с ума сошли?! Главный объект композиции – примус в четыре этажа посреди всего! Дурдом, гражданин скульптор. Вы ничего не перепутали?

Образ чего, извините, ваш примус? Типа, чуть чего – вспыхнет и всё, так мы понимаем?

Ансамбль был оценен как единый комплекс, и по отдельности не «продавался». Или всё, или ничего. Вот «ничего» и вышло.

Честно говоря, и меня самого 12-метровый примус вряд ли бы радовал. Хотя…

Вот только стоило ли отдавать победу Рукавишникову, если победа оказалась Пиррова, скажите на милость!

Не могу не вспомнить об одной женщине. Женщине!

Съемки интервью с ней мы планировали недалеко от ее дома.

Встречу наметили при входе на аллею Патриаршего сквера со стороны Малой Бронной. Там, где по общей версии, находится «скамейка Воланда–Берлиоза».

Она жила на Большом Козихинском. Хотя адрес музея-квартиры ее имени числится по Трёхпрудному, 11/13.

Женщина пришла в сопровождении мужа минута в минуту. Одетая с иголочки, с шикарной прической и свежим макияжем – готовая хоть на сцену перед многотысячной толпой зрителей, хоть в кадр – в самой главной роли любого фильма.

Нам требовались несколько слов ее откровений про театр, кино, актерскую профессию, – профайл к новому проекту.

После триумфальной «Империи страсти» мы с Колей Фоменко пробовали новые формы. Он якобы подустал от шуток про… и ниже, считая, что с имеющимся творческим коллективом можно сделать еще ни один телешедевр.

Ан нет. Все последующие программы популярностью, сравнимой с «Империей», не пользовались.

Новый проект с участием Женщины мы придумали по двум «причинам». Первая, с позволения сказать, – Колькина теща. Она же Лариса Ивановна Голубкина. Вторая – Она, с кем ему посчастливилось играть музыкальный спектакль.

Людмила Марковна Гурченко!

На основные съемки «пилота» народные артистки приехали вовремя, почти вместе. Людмила Марковна привезла три платья на выбор. На наш выбор!

Знающий поймет, остальным скажу, что «пилот» – пробный шар, программа, которая не пойдет в эфир, а исключительно на стол руководству. Ни о каких изысках на таких съемках не может быть и речи. Ни декораций, ни сложных режиссерских схем, ни особенного реквизита, ни… Требовалась чисто сценарная схема.

Гурченко приехала на съемки «пилота» с тремя платьями на выбор! (Извините, повторяюсь.)

Канва программы проста – Николай Фоменко дирижирует двумя народными артистками, которые соревнуются в этюдах, как простые абитуриентки (или студентки) театрального вуза. Народные на время становятся начинающими неумехами.

Для пилотного этюда я предложил «Рыбалку». Без удочек, без водоема, без ничего.

Условия такие: одна народная – опытная рыбачка (Голубкина), другая – новичок (Гурченко).

Эмоция «Новичок»! Или это милое слово уже нельзя употреблять в прежнем контексте, вы не знаете? А неблагозвучное «употреблять» – можно?

Итак, сцена – берег, ступеньки – речка, две рыбачки и произвольный разговор на тему рыбной ловли, когда одна удачлива, а у другой даже не клюет.

Слушайте, я думал, что звание «народных» дают по разнарядке. Возможно, это так. Но…

Не обижая Шурочку Азарову из «Гусарской баллады», не стремясь хоть чем-то ущемить талант Ларисы Ивановны, но если она – народная, то Людмила Марковна – трижды!

Что она делала с несуществующей удочкой, вспоминая, как ей пользуются старожилы рыбной охоты; как насаживала мифического червяка и пыталась определить состояние поплавка и грузила!

Как обидно, что не осталось ни единого кадра со съемок.

Вы не можете себе представить малочисленную съемочную группу, давящуюся от смеха, наблюдая за женщиной в шикарном платье, на шпильках. Она, засучивши рукава – в прямом и в переносном смысле, – ловила неведомую рыбу и вела разговор с соседкой, у которой ловля больше походила на тренажер с магнитиком для 5-летних ребятишек – что ни заброс, то кашалот!

Память всевластна – спустя лет двадцать я иду по Патрикам и вспоминаю: тут я ждал встречи с дьяволом, а напротив стояла перед камерой Богиня, заслуживающая только восхищения. Да, ею можно только восхищаться! Талантом Великой русской актрисы…

На углу Малой Бронной и Ермолаевского переулка высится домина. Идешь мимо – даже не понимаешь, мимо какой пирамиды движешься.

Здание построено в 2002 году для тех, у кого: или нефтяная вышка в собственности, или золотая антилопа в домашнем зоопарке. В последнем случае современный, а не мультипликационный раджа был поумней и не стал подставляться под копыта животного и с криками «Ха-а-тит!» погибать под золотыми монетами, превратившимися в увесистые черепки.

Короче, дом для владельцев золота-бриллиантов.

А с виду желтенький такой домик, с часами. Но сколько времени, невидно.

Наверху неосуществленный послереволюционный проект в миниатюре – «Башня Татлина». Ее видно метров с трехсот, не меньше.

В принципе, все прелести «Патриарха» видны только на расстоянии. Лучше смотреть с внешней стороны Садового кольца. Ночью. Потому что подсветка очень эффектна.

Эдакое искусство в себе. Если представить, что спираль «Башни», символа III Интернационала, по задумке должна простираться ввысь на четыреста метров – 400, Карл! – можно с уверенностью сказать: союз коммунистов всех стран нашел-таки свою обитель! (Извините, а х*ли взять с толстосумов!)

Вторая башня на той же крыше (не архитектора Татлина, другая) больше похожа на шесть спаривающихся медуз. Нет, на блины без начинки. Или на торт «Наполеон» без крема. А может быть, это детская игрушка «Пирамидка» с помпоном на макушке. Всё это произведено из дерева, и автор сего шедевра неизвестен.

– Это ж веранда, чучело!

Откуда звук, вы не знаете? Ответ знатоков из телевикторины с игрушечной лошадью? Тогда – кто? Ведь никому не узнать тайну деревянного изваяния.

Двенадцать выразительных скульптур – они тоже в поднебесье. Представляю себе жителя пентхауса, купившего себе замок по 50 000$ за квадратный метр (!) и желающего сделать селфи на фоне фигур из стеклопластика. Вот это зрелище!

«Никому больше не разрешу! Сам с семьей буду сниматься целыми днями!»

Как снимок возле флага на шпиле Останкинской башни. Дорого обойдется фотографу и модели.

Эмоция       Вот где пригодился бы примус в двенадцать метров. А лучше б вместе с его владельцем, котом Бегемотом. И известным всем, знакомым с «Мастером», итогом!

Когда дом строился, потенциальные покупатели толпились на Патриарших в ожидании своей очереди. Многим «золотые метры» так и не достались. В том числе Алле Борисовне. И знаете почему? Удивительно, но богатеи не хотели видеть толпы поклонников Пугачёвой у своего подъезда.

Нарушена причинно-следственная связь. Типа, памятники не следует устанавливать, потому что на них гадят голуби. Как-то так.

В доме 42/14 жил замечательный человек. Сколько же он знал и помнил, какие только истории он не рассказывал о временах становления «голубого ящика».

Эмоция       Не думаю, что будет правильным обнародовать имя-фамилию. Все-таки лицо государственное. Вдруг его родным не понравятся мои воспоминания.

Чудесный старичок работал на телевидении, когда телевидения еще толком не было. В конце 1990-х проблемы со здоровьем заставили его выйти на пенсию.

Мне повезло быть с ним знакомым. В пору моей работы на государственном телеканале я консультировался с ним по вопросам так называемых связей – нет, не с общественностью! – с высшими эшелонами власти. («Нашу бы власть – да эшелонами!» Экспромт.) Он мне рассказал историю, которая произошла буквально день в день с нашим с ним знакомством.

В связи со строительством «Патриарха» семья моего героя претерпевала множество неудобств. Конечно, шум. Разумеется, грязь и пыль. Плюс тряска и чувство тревоги – вдруг что-то случится со старым домом: трещины, осадка и прочие деструктивы.

Страдающий проблемами с ногами, мой герой тем не менее водил автомобиль. Недорогой, корейский.

Несколько раз он обращался к руководству стройки с просьбой умерить нагрузку на его дом. Но как это сделать, если строительство тихим быть не может по определению.

Прораб успокаивал пенсионера, старался обнадежить его на словах. Типа, все будет в порядке, без разрушений. Но шум и пыль не прекращались, а следовательно, попытки усмирить строителей «Патриарха» были тщетными.

– И тогда, Саша, я решил пойти на радикальные меры. Я позвонил кое-кому…

– Кому же?

– В числе моих близких друзей – Михаил Сергеевич.

– Неужели, Горбачев?

– Он самый.

– Так он же на пенсии…

– На пенсии, но – Горбачев! – с улыбкой произнес мой герой.

– И что вы ему сказали?

– Я пожаловался.

– И?

– Буквально на следующий день ко мне пришел прораб и сказал, что они (?) решили обменять старенькую «нексию» на новую, побольше и подороже.

– Вы согласились?

– Ну не закрывать же стройку, Саша! К берушам мы привыкли, фундамент нашего дома стоит намертво, а за остальное можно и компенсацию взять, я прав?

– Конечно!

Тем более что закрыть строительство не по силам. Ни моему герою, ни бывшему президенту. Если дом – «Патриарх», в который и Пугачёву не пускают!

***

1. S. Пусть сентиментально, поэтично-прозаично, но… Но, правда!

«Мы прописаны в московские квартиры,

В наших окнах половинки мира:

У тебя Тверская, у меня Покровский.

Мы с тобой – не Маша и Дубровский».

«Дубровский», музыка и стихи Павла Кашина

Не о Покровке речь. Аллегория.

Продолжение Ермолаевского – Вспольный переулок. Тихий, односторонний, со знаменитой школой № 20. В 1994-м в школу захаживла Елизавета II – британская королева.

Она проверила качество преподавания английского. Осталась довольна.

Вспольный переулок. А что такое «всполье», знаете? Всполье – окраина города, там, где заканчиваются постройки и начинаются сельскохозяйственные угодья. Дальше города уже нет. Считайте, Подмосковье.

Всё, что дальше Вспольного, городом не считалось. Прямо Кистенёвка Дубровских, воистину. Исторически верно, ментально непостижимо.

Я живу на краю столицы…

P.P.S. «…Они возвращаются на Родину героями. Там их спрашивают: «Как в Москве?»

Они восторженно рассказывают о столице, об Арбате, о бульварах, о Патриках.

Они говорят, а их внимательно слушают.

Они преподносят московские подарки. Раньше – батоны колбасы, конфеты с «Красного Октября», одежду из ГУМа, игрушки из «Детского мира», фотографии с Красной площади.

Теперь… Я не знаю, что возят теперь.

Они возвращаются домой на время, навсегда. Думают, что на время, а получается навсегда. И наоборот.

А мне – на какую Родину возвращаться, если она здесь, на Арбате, на Патриках, в переулках. Где сделать фотографию, на фоне чего: Останкинской башни, Третьяковки, памятника Петру или стандартную – перед Спасской башней?

О чем, а главное – кому?! – мне рассказывать про столичные штучки, скажите!

Вам! С большим удовольствием.

И это удовольствие я растянул на девятнадцать мгновений одной весны и одного лета.

***

Я не говорю, прощайте – мне пора!

Хотя кажется, что время закругляться, так ведь?

Или кто-то из вас считает, что продолжение следует?..

СОДЕРЖАНИЕ

Первая перемена блюд                                                                    4

Школа в монастыре на Зачатьевском и микояновский ажиотаж с колбасой на Метростроевской. В какой глуши Тургенев написал «Муму» и как можно бросить пить так, чтобы все знали. Шагающий Энгельс и самые вкусные булочки за 3 копейки

Вторая перемена блюд                                                                  16

Сотни школьников в двух комнатах на Арбате, и ЗАГС, где вступали в брак Айседора Дункан и Михаил Булгаков. Радости первого кооперативного ресторана, и как можно выжить, упав на стоящий троллейбус на Кропоткинской.

Третья перемена блюд                                                                   26

Как породнились Пушкин и Гоголь, и отчего Чистый переулок чистый. Где убили немецкого посла, почему воруют указатели улиц, и какими дорогами связаны Окуджава и Виктор Цой

Четвертая перемена блюд                                                           34

Австрийский профессор и его памятник Пушкину возле Спасо-хауса и «Буратино» с белкой в колесе. Онлайн телевидение в кебаб-кафе с пластмассовой рамкой на Старом Арбате и «другой» Хрущёв, именем которого названы сто семьдесят метров возле Люксембурга

Пятая перемена блюд                                                                     42

Моя лучшая роль в кино и грустный Гоголь, невидящий себя веселого. Великий бильярдный катала и тот, кто называет себя автором «Тихого Дона». Откуда Покровские ворота на Кропоткинской и почему по бульвару плывут лошадиные головы?

Шестая перемена блюд                                                                 52

Никому не нужные маслины и дефицитное пепси в разгар социализма. Все ли отцы бегут из роддома в пивную, есть ли связь между Бубой Кикабидзе и послом Норвегии, и откуда взялась моя книга, если все стояли в очереди за Чернышевским.

Седьмая перемена блюд                                                               62

Дом радистки Кэт и вся правда о пельменях. Безобразный Лермонтов и гостеприимный Мигуля. Фемида на крыше и холодный тархун на подоконнике. А также чем связаны Ляпис-Трубецкой и генерал Трофимов.

Восьмая перемена блюд                                                              74

Феофилакт и его связь с Монголией. Запрещенный «Пинк Флойд» и надрывный подрывник Михаила Жванецкого. Вид из Белгорода на российского президента и восьмой порт на Москве-реке. Гигантская Литва и стереокино без попкорна.

Девятая перемена блюд                                                                82

Как можно быстро избавиться от новой кухни, искусство продавать собственные особняки, раковые шейки советских писателей и Наташа Ростова с первым танцем

Десятая перемена блюд                                                                94

Влияние колбасы «Отдельной» и пирожков из «Смоленского» гастронома на судьбу Советского Союза. Французские духи вместо портвейна и авоська Аркадия Райкина с Усейном Болтом.

Одиннадцатая перемена блюд                                               103

Где жила Мымра и правда о Великом сценаристе. Кто и где отбил жену у Михаила Булгакова, и что думают в Министерстве обороны РФ по бойцу А.В. Суворову. Кто такой «Мандрык» и настоящий рыжий таксист.

Двенадцатая перемена блюд                                                  115

Как сокол стал свиньей и в какой ж**е находится истинный центр Москвы. Где можно божественно выпить, как испортить свадьбу гения, и почему столичные голуби предпочитают ученых.

Тринадцатая перемена блюд                                                   130

Винные подвалы Минэкономразвития и Ленин в посудной лавке. Лжепатриот Немирович-Данченко и смерть Деда Хасана. Как «выгнали» Качалова и из-за чего расстроился Чайковский, когда венчался со студенткой

Четырнадцатая перемена блюд                                             140

50 копеек за стрижку возле азербайджанского соловья и белые носки около гениального Гоголя. Какому дураку не нравится «Hotel California» и чем Иркутск принципиально отличается от Москвы.

Пятнадцатая перемена блюд                                                   150

Лаос в доме Михельсона и иллюзия реституции. Бронированный Брежнев с золотым гидрантом и доступное жилье на Гранатном. За что целуют асфальт, и всё о просьбах таджикского рабочего.

Шестнадцатая перемена блюд                                               164

Зачем Москве Блок и самый маленький Алейхем с его русским золотом. Площадь Никулина и надуманная тайна топинамбура. Где встретились Герцен с «Грибоедовым» и «гражданка в белых носочках».

Семнадцатая перемена блюд                                                  176

«Прага» Тарарыкина, и как пьют «по периметру». «Главное в водке – утро!», и у кого лечился Шаляпин. Любовь Саввы Морозова и кто такой «Человек-феномен». Кто убил «Чайку» и кого это навело на гениальную мысль.

Восемнадцатая перемена блюд                                            192

Еврейская «горка» с филиалом Стены Плача и запрещенный Майкл Джексон с «Секс Пистолз». «Человек в калошах» и его сын Револий и первый биг-мак в кафе «Лира».

Девятнадцатая перемена блюд                                             206

Капрал–домовладелец и Хоттабыч с Волькой на Трёхтрубном. За что мы любим Офштейна и Марина Цветаева со «скворечником». Армяне, вознесшие басни Крылова, и почему Аллу Пугачёву не пустили в дом.